— Я вообще ничего никуда не вкладывал. — Доброжелательность на лице Дениса моментально рассеялась. — Я никакого кошелька не видел. А раз так, значит, никакого кошелька и не было. Просто не было. Никогда. Так я выразился доступно вашему пониманию?
— Доступно, — вновь печально вздохнув, Илья расстегнул лежащую на столе папку, — доступно и это, и кое-что еще.
Достав из папки два листа бумаги, Илья продемонстрировал их присутствующим.
— Это описи. Инвентаризационные описи гостиничных номеров, а именно второго номера, который занимает Денис, и восьмого, в котором останавливался убитый Зарецкий. Обычно подобные описи вешают в рамочках, где-нибудь в прихожей, но в свое время господин Памусян, построивший «Ковчег», посчитал, что этого делать не стоит, поскольку отель изначально строился для приема лиц определенного круга, которые вряд ли стали бы воровать банные халаты или посуду из номера. Но все же, порядок есть порядок, и описи были изготовлены, но хранились не в номерах, а в бухгалтерии, вместе со всеми остальными документами. Если мы с вами ознакомимся с этими бумагами, то увидим, что в обоих списках под шестым пунктом значится «фигура бронзовая Ной», вот только имеется небольшое уточнение. Во втором номере находится фигура бронзовая Ной номер два, а в восьмом, соответственно, и Ной под тем же, восьмым, номером. Конечно же, для нас эти цифры совершенно ничего не говорят, но если еще немного покопаться в бумагах, — Илья достал из папки еще один лист, — то можно найти что-нибудь, что окажется для нас полезным. Например, акт приема-передачи и прочие сопроводительные документы, в которых весьма подробно описана каждая из стоящих в номерах фигурок. Вот, например, номер два. Фигура бронзовая, высота сорок пять сантиметров, вес два килограмма двести тридцать граммов. Ной-сеятель. Ной подпоясан, левая рука на поясе, в правой горсть семян. С левой стороны на поясе висит мешок с семенами.
Лунин удивленно взглянул на Дениса:
— Вы были правы, никакого кошелька при нем не было. Это, оказывается, был мешок. Мешок с семенами. Надо же, я бы никогда не догадался.
Сипягин-младший, пробормотав что-то неразборчивое, закатил глаза под потолок.
— Продолжим, — Илья вновь уткнулся в накладную, — Ной номер восемь, опять же бронзовый, на этот раз сорок шесть сантиметров, вес два килограмма триста десять граммов. Ной-странник. На ногах сандалии, в левой руке держит посох, прижимая к груди, правой рукой закрывает глаза от солнца. Очень интересно, — Лунин убрал бумаги обратно в папку, — я думал, Ной только в этом своем ковчеге странствовал, а он оказывается еще и в сандалиях.