— И долго будут длиться эти формальные процедуры? — проигнорировал вопрос Лунин.
— Совсем нет, — с улыбкой отозвался мужчина, — день, два от силы. Здесь все в большей степени от вас зависит.
— От меня? — Илья немного расслабился, но все еще прижимал болонку к груди.
— А от кого же? — На лице автоматчика появилось искреннее удивление. — Это же вам их пройти надо, не мне. Ну и коллеге вашему. — Он небрежно кивнул в сторону переминавшегося с ноги на ногу Изотова.
— Ну хорошо. — Понимая, что дискуссия при всей своей видимой корректности может иметь только один результат, Илья поцеловал Рокси в макушку и прошептал: — Веди себе хорошо.
Положив болонку на сиденье, он выскочил из машины, неловко задев плечом дверной проем.
— Пошли, — кивнул он сопровождающему, — будем проходить формальности.
За спиной у него хлопнула закрывшаяся дверь микроавтобуса и послышался приглушенный лай Рокси.
— Пошли, — не оглядываясь, повторил Лунин.
Доставшиеся Илье апартаменты вполне могли бы походить на номер недорогого провинциального отеля. Шкаф для одежды и большое, в полный рост зеркало в прихожей, односпальная кровать, письменный стол и два стула в самой комнате. А кроме того, еще и тумба под телевизор. Самого телевизора, правда, не было. Его замещал небольшой музыкальный центр, с выломанным блоком управления радио, но зато небольшой стопкой музыкальных дисков, лежавших рядом. Илья бегло просмотрел подборку. Несколько сборников так называемых хитов разных лет и пара дисков инструментальной музыки. Все лучше, чем ничего. Санузел поблескивает идеально вычищенным фаянсом и кафелем. Два полотенца, банный халат, тапочки. Все, как в любой обычной гостинице. За небольшим исключением. Вернее, исключений целых два. Первое — решетка на единственном в номере окне. Не распашная, обычные железные пруты, лучиками расходящиеся из левого нижнего угла. Конечно, решетки порой ставят в квартирах и, возможно даже, в гостиницах на первых этажах, но останавливаться в подобном зарешеченном номере Илье еще не приходилось. А ведь он был даже в Челябинске. И все же главное отличие — это дверь. Нет, с виду она вполне обыкновенная. Стандартная деревянная дверь из массива сосны, почти такая же, как была в «Ковчеге», только попроще. Но все дело совсем не во внешнем виде, дело в том, что дверь заперта. Заперта снаружи. И когда ее кто-нибудь соизволит открыть, ему, Лунину, неизвестно, и эта неизвестность его нервирует.
Послушно выполнив распоряжение сопровождавшего его до двери автоматчика, Илья быстро написал рапорт о событиях нескольких предыдущих дней. Встав из-за стола, он подошел к окну и коснулся холодного стекла кончиком носа. Вглядываясь в постепенно сгущающиеся сумерки, обволакивающие и без того серые сонные ели, Илья подумал, что все могло оказаться гораздо хуже. Помещение могло бы вовсе быть без окна, или, например, стекло закрасили бы краской, сделав совершенно непрозрачным. А так что, стой, любуйся вечерним лесом. Если подойти к стеклу совсем близко, то решетка делается и вовсе незаметной. Деревья, сугробы, расчищенные дорожки. Красота! А ведь скоро апрель, отчего-то вдруг вспомнил Илья. Относительно скоро, уже меньше трех недель осталось. В апреле наверняка придет настоящая весна, растают сугробы, из-под снега появится пожелтевшая прошлогодняя трава.