— Думаю, да, — напряженно кивнула Ирина.
— Тогда я без «думаю», просто скажу, — заторопился Лунин. — Я думаю, я не думаю, в общем, будет правильно, если мы будем вместе. Как семья. Если поженимся. Если ты выйдешь за меня замуж.
От изумления Ирина замерла, не в силах произнести и слова, а Лунин, уже начавший выбрасывать шары из барабана со скоростью опытного жонглера, успел выпалить:
— Только я тебе еще хочу предложить, жить втроем. В смысле, с Пашкой. В смысле, Пашку забрать из интерната и усыновить. Я, правда, с ним еще не разговаривал, но думаю, что он против не будет. Опять это дурацкое «думаю», так само на язык и лезет,
— Ирочка, у меня все готово.
Дверь вновь распахнулась. Появившийся за спиной у Ирины мужчина с улыбкой смотрел на Лунина. Илье даже отчего-то показалось, что мужчина действительно рад появлению незваного (уж им-то точно незваного) гостя. Во всяком случае, его белозубая улыбка выглядела совершенно искренней, ко всему прочему обладатель этой шикарной улыбки торопливо вытер правую руку о фартук с вышитой яркими буквами надписью «Моя кухня — мои правила!» и протянул ее Илье для рукопожатия.
— Игорь!
— Лунин, — отчего-то представился по фамилии Илья.
— Ах, Лунин. — Улыбка на лице мужчины на мгновение дрогнула, но затем вновь вернулась на свое место. — Так вы, наверное, хотите зайти, поговорить?
— Нет, — Илья отступил на шаг назад, — мы уже все, поговорили. — Он вновь попятился. — Я уже ухожу. Всего доброго.
Илья выскочил на лестничную площадку и, оглушительно топая ботинками по ступеням, устремился вниз. Восьмой этаж. Седьмой. Глупо все получилось. Надо было все же сперва позвонить. Шестой. Тогда бы и ехать не пришлось. А так, поставил Иришу в неудобное положение. Пятый. До чего все же длинная лестница. А что было делать? Вызвать лифт и стоять под пристальными взглядами Ириши и этого хозяина кухни с его правилами? Четвертый. Конечно, вниз бежать легче, но колени все равно уже побаливают. Третий. А какой смысл, собственно, так спешить? Вполне можно пойти помедленнее. Можно даже постоять. Хотя нет, постоять лучше на улице. Второй. Первый.
Илья распахнул показавшуюся вдруг необыкновенно тяжелой подъездную дверь и, сделав всего один шаг, покачнулся, не то от ударившего в лицо пронзительного мартовского ветра, не то от усталости, разом сковавшей все мышцы. Причина этой усталости была Лунину непонятна. В конце концов, не может вполне здоровый, пусть и с небольшой склонностью к полноте, мужчина средних лет обессилеть, всего лишь пробежавшись вниз по лестнице. Конечно же, нет. Скорее всего, все дело в том взгляде, который, как показалось, бросила Ирина, выслушав его идиотское (а сейчас Лунин уже не сомневался, что оно было идиотским) признание. В этом коротком взгляде было удивление, можно даже сказать, изумление, были даже, как показалось Лунину, какой-то испуг и замешательство. Еще бы, ведь ей что-то надо было сказать в ответ, произнести какие-то слова, которые она так и не произнесла, потому что из квартиры появился другой мужчина. Мужчина с белозубой улыбкой и крепким рукопожатием. Хотя… может быть, этот мужчина совсем ни при чем, а во всем виноват он сам, Лунин. Можно же было не убегать так быстро, а сперва выслушать. Впрочем, зачем выслушивать то, что и так очевидно?