— А что-то мы с вами давненько не пели. — Чересчур резво вскочив на ноги, Станислав Андреевич чуть не опрокинул свой стул, но в последний момент успел ухватить его рукой за спинку. — Где тут у нас был инструмент припрятан?
К удивлению Лунина, откуда-то из полумрака за барной стойкой вдруг выдвинулась тщедушная фигура с гитарой.
— О, Грачик, дружище, — расплылся в улыбке Кожемякин, — ты, как всегда, вовремя.
Выхватив гитару у Корхмазяна, Станислав Андреевич приобнял управляющего за плечи.
— Удивительный человек наш Грачик! — Кожемякин повернулся к столу, довольная улыбка все еще не сходила с его лица. — Только подумаешь, что чего-то тебе надо, как он тут как тут. Мало того, что сам тут. Так и то, чего тебе надо, тоже тут! Удивительное дело! Все видит, все слышит. Ты еще не сказал ничего, а он уже все слышит. Что, ара, выпьешь с нами?
— Я же говорил, — Корхмазян мягко выскользнул из-под тяжелой руки, — не могу пить. Язва.
— Язва, — ухмыльнулся Кожемякин, — у меня их вон три в рядок сидят. И ничего. Пью, как видишь.
Махнув рукой в сторону неодобрительно смотревшей на него жены и дочерей, Станислав Андреевич попытался хлопнуть Грачика по плечу, но промахнулся. Печально вздохнув, он погрозил пальцем в спину уже выходящему из комнаты Корхмазяну и вернулся обратно к столу.
— Слушай, Олежка, — повернулся он вдруг к адвокату, — ты не боишься, что завтра утром проснешься, и тут бабах! — ты опять с голым задом на динамите сидишь? Вот как сегодня?
— Никакого голого зада сегодня не было, — нервно отозвался ставший в одно мгновение необычайно серьезным Зарецкий.
— Так ведь и динамита тоже не было, — кивнул Кожемякин, — а страху все равно натерпелись.
— Господи, Стасик, ну что ты такое говоришь? — в очередной раз вмешалась Мария Александровна. — Давайте про все, что было, скорее забудем. Надо взять и поплевать через левое плечо, чтобы больше ничего плохого с нами не приключилось. Три раза! Вот увидите, это подействует, и завтра все проснутся в замечательном настроении.
— Главное — не оплевать соседа слева, — саркастично усмехнулся Латынин.
— Правильно! — тряхнул головой Кожемякин, и тут же его толстые пальцы с удивительной быстротой и легкостью пробежались по струнам. — Правильно говорит мой дорогой компаньон. Главное — не заплевать того, кто у вас слева. Вот про это я вам сейчас и спою. Называется — «Песенка современного гладиатора». Можно сказать, про каждого из нас и написана. Сам сочинил! Между прочим, только на прошлой неделе. Даже Марьяша еще не слышала.
— Он еще и сочиняет сам, — Изотов безжалостно ткнул Илью локтем под ребра, — энергичный товарищ, с фантазией.