— Да не скажите. Что в этом сложного? Не знаете, какую музыку подобрать к фильму, возьмите что-нибудь из старого советского рока, например, Цоя, и пусть кто-нибудь перепоет женским голосом. И всё! Дело сделано. Публика в восторге. Старики вспоминают свою молодость, молодежь думает, что слышит новую песню. Я вам точно говорю, нет ничего проще, чем создавать музыку для кино. Как там это сейчас называется?
Сипягин-старший ожидающе взглянул на сына.
— Саундтрек, — буркнул Денис, не поворачивая головы.
Куда именно смотрит молодой человек, определить было достаточно трудно. С высоты занимаемой Ильей позиции можно было понять только одно: взгляд этот направлен куда-то по диагонали, почти через всю поверхность стола, в ту сторону, где спиной к Лунину сидели дочери Станислава Андреевича Кожемякина, и взгляд этот, как показалось Илье, был очень недобрым. Увидеть выражение лиц самих девушек не представлялось возможным, лишь по наклону головы можно было догадаться, что одна из них застыла, уставившись в стоящую перед ней на столе тарелку, а другая пытается что-то разглядеть на противоположном краю стола.
— Очень интересно, — пробормотал Лунин и начал вновь подниматься по лестнице вслед за стремительно прошмыгнувшей мимо него болонкой. Миновав три ступени, он не удержался от любопытства и бросил еще один взгляд вниз. В гостиной почти ничего не изменилось, лишь в полумраке за барной стойкой Илье померещилась невысокая худая фигура Грачика.
— А все же, странный у вас поклонник, — констатировал Корнилов после того, как цветы были распределены по нескольким наполненным водой емкостям, бутылка кьянти откупорена, а Ирина достала из навесного шкафа бокалы для вина. — Где вы его откопали, этого Пашку?
— Долгая история. — Сполоснув принесенные Игорем фрукты, Ирина выложила их на тарелку. — Помните, в прошлом августе я пришла работать в бюро, а уже в сентябре надолго ушла на больничный?
— Еще бы, — кивнул Корнилов, разливая вино по бокалам, — нечасто сотрудники, отработав неделю, потом исчезают на три месяца. — Мне Олег Владиславович вкратце рассказывал вашу историю, но, если честно, я тогда в подробности не вдавался. У меня у самого в то время были некоторые проблемы, впрочем, не такого масштабного характера, как у вас.
— Вот в результате той истории я с Пашкой и познакомилась, — Ирина повернула рукоятку крана, выключая воду, — в подробности, если можно, я и сейчас погружаться не буду. Ну а с мальчиком мы, можно сказать, дружим. Во всяком случае, я пытаюсь быть для него другом, — она несколько виновато улыбнулась, усаживаясь к столу, — он ведь детдомовский. А дети из детского дома, — с ними, с одной стороны, сложно, а с другой — проще. Мне кажется, они понимают многое из того, что домашние дети могут понять, только когда вырастут, да и то не всегда. Впрочем, я могу ошибаться, у меня не такой уж большой опыт общения с детьми. — Шестакова задумчиво постучала пальцем по столу. — Может быть, мы все же выпьем?