— Альберт, ты чего, заснул? — окрикнул меня Скворцов. — Третью за баб, — предложил он тост, поднимая стопку.
— Да ну их, — я поморщился, как от зубной боли. — Ты мне лучше скажи, есть у тебя знакомый карманник?
— Так-то нет, но могу одного стукача напрячь, — расщедрился он.
— Напряги, — я зацепился.
— Хорошо, сделаем, — он кивнул, после чего замахнул водку.
— Пошли, — я поднялся из-за стола. — Напрягать, — ответил я на его озадаченный взгляд.
— А у тебя деньги есть? — спросил он, тоже поднимаясь с места. — Резан за просто так ничего не делает, но знает многих.
— Есть и деньги, и водка, и девочек, если надо, вызову. Только пусть мне карманника сдаст.
Всю дорогу Скворцов выговаривал мне за порушенные субботние планы и за то, что я за ним увязался. Смиряло его с ситуацией лишь нанятое мною на вечер такси. Катались мы по городу уже часа три. Пару раз по требованию Вадима останавливались, и он куда-то уходил, но возвращался пока без результата.
Скворцов запретил мне за ним тащиться, типа меня его стукачи могут испугаться, и я оставался ждать его в машине. Сложно было не понять, что он не хочет их передо мной светить, но приходилось относиться к этому философски. В первую очередь мне нужен был результат, а не чужие контакты.
— Никто его не знает, — Скворцов очередной раз плюхнулся на пассажирское сидение.
— Это последний? — спросил я разочарованный очередным провалом.
Вадим уставился в окно, что-то там высматривая, помолчал с минуту и, видимо, решившись предложил:
— Давай еще в один адрес сгоняем. Но если и этот не знает, то я умываю руки, — предупредил он меня заранее.
Приехали мы на окраину города, бывший рабочий поселок. Застроен он был ветхими двухэтажными бараками. Уже темнело и улица, где остановилось такси, выглядела неуютно. Сразу было понятно, расслабляться здесь не стоит.
— Мужики, я вас здесь ждать не буду, — напряженно заявил водитель.
— Мы договаривались, — напомнил ему я.
— Мы на город договаривались, а не на эту дыру! Выметайтесь! — он явно начал нервничать. А я пожалел, что червонец отдал ему вперед и даже ксиву не покажешь, Скворцов развел конспирацию. — Мутные какие-то, — услышал я вслед.
Тихо ругаясь, я проводил взглядом отъезжающий автомобиль с шашечками.
— Куда теперь? — спросил у Скворцова.
— Вон видишь остановка, — показал он глазами на бетонную конструкцию на другой стороне дороги. — Жди меня там.
Я осмотрелся. Темнота, фонарей нет, тротуаров тоже, под ногами застывшая грязь. В стороне плетется, пошатываясь, мужская фигура. Поскальзывается и падает, затем, пьяно матерясь, пытается подняться. Из дома напротив, что аккурат за остановкой, доносится громкая ругань, а из ближайшего двора гитарные аккорды и гнусавое пение: