— Больно ты понимаешь, — проворчал Валентин Никитич, за что тут же схлопотал второй тычок локтем.
— А Шашова была? — напомнил я свой вопрос.
— Татьяна Алексеевна? — Мария Михайловна задумалась. — Нет, ее не было, — помотала она головой.
Я уже было принялся про себя материться, как тут Зорин воскликнул.
— Серега же был! Сын Шашовых, — пояснил он мне.
— Это хорошо, — выдохнул я, а то у меня стройная версия чуть не развалилась, после чего дополнил блокнот новыми записями. Получился список из двадцати человек и тринадцати дач.
Довольный результатом, я отправился к выходу. В это время раздался дверной звонок, следом за которым последовал гневный женский голос.
— Ваш Никитка опять нажрался! На первом этаже уснул. Сколько можно терпеть это безобразие?!
Мария Михайловна всплеснула руками, а Валерий Никитич, распахнув дверь, умчался вниз по лестнице.
— Алкаш! — заключила соседка и пробуравив нас с Зориной напоследок возмущенным взглядом, скрылась в соседней квартире.
— Связался с дурной компанией и запил, — всхлипнув, произнесла Мария Михайловна.
— А на том дне рождении он был? — спросил я.
Женщина подтверждающе кивнула.
Лифт раскрылся и оттуда Зорин вытащил сына — того самого пьяного парня с гитарой. Пришлось помочь затащить его в комнату, где мать, причитая, принялась его раздевать, а я поспешил распрощаться.
Второй на очереди потерпевший, Андрей Бокша, на вид, оказался вполне нормальным сорокалетним мужиком располагающей внешности. Никакого алчного блеска в глазах, как я себе напридумывал после слов Зорина.
Вот только ничего особо интересного он мне не сообщил. По его словам, ни для никого из знакомых не было тайной, как и его недавнее возвращение с Севера, так и намерение купить кооперативную квартиру, чтобы съехать от родителей.
Бокша подтвердил тот факт, что отмечал вместе с соседями день рождения Петровича и описал внешность, привлекшей внимание всего мужского населения дачного поселка, Анечки.
— Какие у нее бедра, а какие сиськи, — он мечтательно закатил глаза и изобразил размеры руками.
Я впечатлился.