я не видел оторванных пуговиц.
Профессор сердито засмеялся.
— Почему вы смеетесь? — удивился министр. — Думаете, от революции до оторванной пуговицы столь уж далеко?.. Опять смеетесь?
— «Коль петелька порвалась, сыщем лучше во сто раз», — напевал себе под нос профессор, подмигивая пышнотелой супруге министра. — Простите?! — Министр вскинул брови. Профессор удобно откинулся на спинку стула, скрестил руки на обтянутой фраком груди; его лицо вдруг резко потемнело. — Что до меня, то пусть эта железная рука не вздумает и мне оторвавшиеся пуговицы пришивать, — проговорил он свирепо.
— Знаем, знаем мы вас! — буркнул министр, скользнув взглядом по длинному белому лицу профессора. — А ведь, кажется, пора бы уж и вам переучиваться.
Тем временем к столику подскочил официант с огромным, наполненным снедью серебряным блюдом, и внимание министра переключилось на закуску. Ее милость изволила положить на свою тарелку кусок ростбифа, завернутую уголком ветчину с гусиной печенкой, русский мясной салат и три фаршированных яйца, его милость — две порции филе судака, две порции филе косули, две порции жареной свинины и несколько ложек маринованных грибов. Супруги одновременно набросились на еду. Профессор некоторое время наблюдал за ними, потом вдруг встал.
— Вы уже уходите? — спросил министр с полным ртом. — Посидите с нами немного, если не торопитесь.
Профессор не ответил. Он стоял, никак не отзываясь на приглашение. — Может, все-таки сядете? — спросил министр, положив в рот сразу полпорции свинины. — Ах да, ведь мы выпили ваше вино! Ну, ничего, — засмеялся он. — Сейчас нам принесут, и мы отдадим должок.
Профессор стоял. Министр искоса поглядел на него, другим глазом кося на тарелку супруги, уже наполовину опустошенную. Она только что отправила в рот ветчину с гусиной печенкой и тотчас запила остатками заказанного профессором красного вина. Ее широкое, поросшее светлым пушком лицо выражало ту крайнюю степень сосредоточенности, какая доступна лишь беременным женщинам да отправляющим естественную нужду животным. — А ведь я привез вам кое-что из Рима, — сказал министр, опять взглянув на профессора.
— Благодарю.
— Как, вы уже знаете? — удивился министр.
— Нет, не знаю.
— И вас даже не интересует, что именно?
Профессор подавил отвращение. — Ну как же…
— Орден святых Морица и Лазаря, Средний крест, — сообщил министр, держа в зубах очередной кусок свинины. — Лично от Муссолини, с персональным приветствием. Научная осведомленность дуче поистине поразительна, наши же исследования в области белка явно интересуют его особо. Ну, как ветчина? — глазами и носом повел он на тарелку жены. — Дуче желал бы познакомиться с вами, он выразил надежду, что летом вы непременно побываете в Риме.