Балинт выполнил приказание. — Если я сижу, — в голосе господина Хаузкнехта было только терпение и доброжелательность, — ты всякий раз подходи с той стороны стола, где лежат ножницы для резания бумаги, тогда ты не спутаешь.
Теперь уж Балинт видел, что этот вряд ли станет награждать его подзатыльниками. Он проделал еще один опыт. Большие серые глаза его, которые в минуту опасности чуть-чуть сужались и излучали резкий холодный свет, уставились конторщику прямо в переносицу.
— А почему я должен всегда подходить к вам справа, господин Хаузкнехт? — спросил Балинт с перехваченным от волнения горлом. — Разве это не все равно?
Но обе руки конторщика остались лежать на столе, он только голову повернул к мальчику. — Я глух на левое ухо, сынок, — сказал он тихо. И вдруг рассвирепел. — Все вы одним миром мазаны, один тупица, а другой дурак!
Господин Хаузкнехт послал Балинта на квартиру — он жил в двадцати минутах ходьбы от завода — за своим утренним кофе. Едва мальчик вернулся, мастер отправил его к мяснику купить варенного с чесноком сала; около двенадцати барышня Келемен велела сходить за обедом, который ей присылали из дому в судках. Проходя по цеху, где на параллельных рельсах нескончаемыми вереницами стояли на сборке вагоны, Балинт с завистью смотрел на сборщиков, работавших на крышах вагонов или в канавах под ними. Когда, уже в четвертый раз, он вышел из конторы, чтобы отнести опорожненные судки барышни Келемен, загудела рельса, обозначая конец обеда; отставив кастрюльки, свернув промасленную бумагу, люди поплелись по местам. И тут парень в шапке левенте (лица его Балинт не видел), пробегая сзади, вышиб у него из рук судки; голубые кастрюльки со звоном разлетелись по бетонному полу, одна закатилась в яму под товарный вагон, другая наскочила на длинный, извивающийся резиновый провод от пневматического зубила и вывалила на него оставшееся в ее чреве морковное пюре. На следующее утро, идя в контору, Балинт увидел вдруг в двадцати шагах впереди себя парня в левентовой шапке: парень как раз входил в компрессорную, огражденную проволочной сеткой. Балинт, толкнув дверцу, бросился за ним.
Но войдя, он тотчас потерял парня из виду. В узком помещении, занимая его почти во всю ширину, стояли друг за другом пять компрессоров; узкий проход оставался лишь сбоку, вдоль стены, на которой висели на равном расстоянии огромные, до самого потолка, красные баллоны со сжатым воздухом. Седой механик только что включил первый компрессор. Балинт глядел, забыв обо всем.
— А тебе чего здесь понадобилось? — спросил механик.