Най аккуратно въехал на холм и остановил машину боком к склону, включив стояночные тормоза и выставив громоотвод. Братья открыли боковую дверь и начали вылазить из фургона, помогая выбраться еще не до конца восстановившимся Семпу, Горту и Сару. Я вылез из машины последним, буквально заставив себя это сделать. Страшно было взглянуть в глаза Хармину. Орки высыпали из юрт навстречу возвращающимся воинам, братья с кем-то обнимались, с кем-то обменивались приветствиями, я же понурясь брел позади, натянув шляпу на уши и вздрагивая от порывов ледяного ветра. Вот впереди показалась огромная фигура Хармина, он обнял каждого из вернувшихся братьев и подошел ко мне. Сейчас точно будет бить, промелькнула мысль. Но вместо этого брат подошел и стиснул меня в своих медвежьих объятьях.
— Как же я рад тебя видеть, Майк, — прогудел его низкий голос над ухом.
— Я тоже рад тебя видеть, Хармин, — прохрипел я, как только смог набрать немного воздуха в сплющенные легкие. Объятья ослабли, и я продолжил: — Прости меня, не всех братьев привел я назад, и это только моя вина.
Пальцы брата приподняли мне подбородок, заставляя взглянуть ему в лицо.
— Не вини себя, брат, — сказал он. — Такова судьба воина. Но хватит стоять и мерзнуть, пойдем.
Ручища Хармина обняла меня за плечи и буквально потащила между юртами куда-то в цента становища. Я просто перебирал ногами, еле поспевая за орком, в голове же была полнейшая пустота, вообще ни одной мысли. В полной прострации меня куда-то дотащили, завели в юрту и уронили на подушку на застланном кошмой полу. Мягкое соударение задницы с суровой реальностью, наконец, заново запустило мыслительный процесс. Хармин притащил меня к себе домой. Брат поставил похожий на очень широкую табуретку низкий столик рядом и плюхнулся с другой его стороны. Кто-то подошел сбоку, и на столике начали появляться тарелки с едой.
— Ешь, давай, — Хармин пододвинул ко мне глубокую миску с каким-то варевом. Я взял металлическую ложку, и начал флегматично хлебать обжигающий острый густой суп. После пятой ложки брат набулькал что-то в глиняный стаканчик и поставил рядом со мной. — А теперь пей!
Глотку продрало знатно, это был самый натуральный самогон крепости процентов под восемьдесят, причем было его не меньше четверти пинты, аж задохнулся, но тут же заел парой ложек варева из миски. Тут я вспомнил, что не ел с самого утра, и принялся истреблять выложенные на столик яства, утоляя вдруг навалившийся голод.
— А теперь рассказывай, что там у вас было и как, — скомандовал брат, и я начал излагать историю нашего анабасиса, Хармин же внимательно слушал, изредка задавая уточняющие вопросы. Наконец, я дошел до нашего появления в Аше и боя при захвате портала. Брат сходил куда-то за ширму и вернулся с большой плоской коробкой с песком, где попросил начертить схему форта и диспозицию. Брат вертел получившуюся схему и так, и сяк, что-то прикидывая, потом выдал свое авторитетное заключение: