Через три лиги большие дюны кончились, начались мелкие барханчики, ехать по которым было то еще удовольствие. Скорость упала километров до двадцати в час, машину трясло и раскачивало во все стороны. К счастью, этот ужас продолжался всего-то пару миль, дальше пустыня стала каменистой и ровной, по такой вполне можно гонять, что Най, сменивший меня за рулем к этому моменту, тут же доказал, разогнавшись под сотню километров в час. Солнце еще не успело высоко подняться, любой крупный предмет отбрасывал длинную заметную издали тень, позволяя своевременно увидеть и объехать препятствия. Меня же начал рубить сон, сказалась нервная длинная ночь и усталость от верчения рулем в песках, я влез в гамак и моментально отрубился.
* * *
Проснулся я от невыносимой жары. Одеяло, которым я накрылся, спасаясь от ночного холода, насквозь пропиталось потом и неприятно воняло мокрой шерстью, сбросив его на пол, я попробовал выбраться из гамака, что увенчалось успехом только с третьей попытки, причем успех был сомнительный: фургон тряхнуло на очередной колдобине аккурат когда я пытался освободить запутавшуюся в гамаке ногу. В общем, удачно я одеяло кинул, а то приложился бы о твердый пол затылком. Сидевшие рядом Сар и Горт, что характерно, палец о палец не ударили, чтобы помочь своему командиру, еще и шуточки обидные отпускали.
— У вас есть…? — воззвал я к ним.
— Нет! — категорично хором перебили меня братья.
— Совесть у вас есть? — закончил я фразу.
— Аааа, совесть! Конечно, совесть у нас есть, — захихикали орки.
— Тьфу на вас, лодыри! — сказал я обреченно и пошел в душ. Юмористы хреновы! Впрочем, обидеться на них никак не получалось, настроение было отличное, хотелось свершить что-то большое, чистое и позитивное. Например, заявиться в Аш, да поубивать всех Искореняющих.
После душа я снова забрался на командирско-пассажирский диванчик рядом с водителем и углубился в карту. За время моего бессовестного сна мы доехали почти до самого Харенга, осталось всего-то миль семь-восемь. Самое время остановиться и чуть подумать. Заметив слева по курсу рощицу из пиний с раскидистыми кронами, я велел Наю ехать туда. Встанем в тени, прикинем дальнейшие действия, да и двинемся.
В тени деревьев стало чуть прохладнее, но именно, что чуть. Воздух прогрелся, наверное, градусов до шестидесяти по Цельсию. Кляня себя за непредусмотрительность, я соорудил примитивные «пустынные кондиционеры», несколько кусков редкого мокрого полотна, через которые вентиляторами прогонялся воздух. Конструкция древняя, как фекалии мамонта, вот что мне мешало подумать, да вставить это дело в фургон стационарно? Полотно сшили кольцом, натянули на пары валиков, теперь из которых стоял в тазу с водой, валики и вентилятор приводились от небольших магомоторов. Дешево и сердито. Воды-то у нас много, хоть дружно утопись. Внутри фургона сразу появилась живительная прохлада, хотя температура упала хорошо, если градусов на пять. Впрочем, от жары страдал только я один. Орков она то ли вообще не трогала, то ли они старательно не подавали вида, хотя и подсели поближе к прохладному воздуху, идущем из «кондиционеров». Кстати, а кто мне мешал набрать снега и льда в горах, да везти их с собой в пространственном кармане? Воистину, хорошая мысля всегда приходит опосля!