— Фарли Оруэлл, журналист и эколог. Третий год живет в хижине тут в лесу, пишет книгу о бигфутах. Кто остальные — не знаю, привез откуда-то…
Последние слова Глэдстон выкрикнул уже на бегу. Вылезший из грузовика Панасенко яростно и призывно махал ему. Потом он не слишком дружеским жестом подозвал Оруэлла. Журналист и эколог приблизился, предусмотрительно отдав камеру одному из студентов. Тот отошел подальше и продолжил съемку.
Лесорубы высыпали из машин и стояли против своих неприятелей — выглядевших на таком фоне не особо представительно. Казалось, стоит людям Скруджерса атаковать экологов — и через мгновение те будут лежать аккуратной поленницей. Похоже, пикетчики — под прицелом камеры — именно этого и добивались, выкрикивая всевозможные оскорбления. Но рабочие не реагировали, стояли неподвижно и молча.
Тем временем вожаки вступили в переговоры — впрочем, не затянувшиеся. Панасенко кричал по-русски, показывая на лес, просеку, людей и машины. Оруэлл кричал по-английски, показывая на то же самое и на цепочку появившихся ночью следов, неплохо отсюда видных. Глэдстон выбивался из сил, пытаясь успеть с переводом.
Потом Панасенко смачно сплюнул на снег, что-то скомандовал своим людям, развернулся и пошагал в направлении арьергарда колонны. Рабочие вернулись в кабины.
Я подумала было, что сейчас начнется затяжная холодная война — холодная в прямом смысле. Что Панасенко надеется: противники рано или поздно замерзнут и отправятся греться — хотя бы посменно — в свой вездеход. И тогда колонна ринется на прорыв. Но я ошиблась. Вожак лесорубов не собирался терять зря времени.
Машины взревели двигателями, выполняя какой-то маневр. И, после их перестроения, в небо наклонными фонтанами ударили две струи воды.
(Позже я узнала, что закон штата Калифорния предписывает обязательное наличие как минимум двух пожарных водометных установок при любых рубках леса в промышленных масштабах.)
Струи были мощные, легко могли сбивать людей с ног и наносить травмы — но, казалось, мирно распадаются в воздухе на мелкие капли. Однако ветер относил эту морось прямо на пикетчиков. Панасенко с блеском опроверг поговорку Фрумкина: «Сила есть, ума не надо». Протестующие не получили вожделенных кадров расправы над ними — мельчайшие капельки были даже не видны глазу. Но долго на ноябрьском ветру под ними не простоишь…
Паренек с камерой несколько раз прекращал съемку и протирал объектив. Экологи нервно переминались с ноги на ногу и поглядывали на своего вожака. Зонтов у них не было, плащей тоже. Оруэлл начал что-то скандировать, подбадривая соратников, — те откликнулись вяло и неохотно.