У меня внутри возникло горячее, жгучее тошнотворное чувство. Неважно, что город казался заброшенным. Кто-то меня заметил. Кто-то видела, как я чиркнула этой проклятой спичкой. Мысли забегали в голове. Какое наказание назначат за такое преступление? Сайруса повесили за то, что он сжег наш сарай, но тогда мама сильно обгорела. Если никто не пострадал, будет ли мое наказание более милосердным?
«Возьми себя в руки». Это был сон. Сон, ставший жутким, кошмарным совпадением, но все-таки сон. В нем было тепло. Я шла босиком. А на самом деле на земле лежал толстый слой снега. Это невозможно. Молчание затянулось, и я поняла, что прослушала часть слов Саймона.
– Что?
– Просто… Уж очень подозрительно совпало по времени, вам так не кажется?
– По времени? – повторила я.
– Ну, в смысле… Это произошло вскоре после того, как кто-то уничтожил их повозку.
Последняя деталь головоломки встала на место.
– Вы думаете, что мой дядя сжег школу? Это просто нелепо!
– Почему же? После того, как перебили его волов?
– Какое отношение это имеет к школе?
У меня было такое ощущение, словно я оказалась в нелепом кошмаре. Я понимала отдельные слова, но собранные воедино они теряли смысл.
– Там преподает Элис Фаулер. – Ребекка раздраженно выдохнула, увидев непонимающее выражение на моем лице. – Фаулеры хотели отомстить за кур.
Я моргнула, все еще с трудом улавливая нить их рассуждений.
– То есть вы считаете, что Эзра с Томасом стоят не только за пожаром в школе, но и за убийством кур? Они даже не знакомы с Фаулерами. Это все не сходится.
Ребекка и Саймон переглянулись, задумавшись над моими словами.
– Я знаю, кто убил кур, – заявила Сейди. Я совсем забыла, что она стоит рядом. – Мне Эбигейл сказала.
– Эбигейл? – повторила Ребекка. – Что за Эбигейл?
– Не сейчас, Сейди, – прошипела я сквозь зубы.
– Кто такая Эбигейл? – не унималась Ребекка.
– Моя подруга…
– Ее воображаемая подруга, – уточнила я, перебив Сейди. – Она не настоящая.
– А вот и настоящая! – заверещала Сейди. – Такая же настоящая, как мы с тобой. Перестань говорить, что она не настоящая! – С этими словами она убежала прочь.
– Прошу прощения, – сказала я, понимая, что нужно как-то заполнить паузу. – У нее сейчас такой возраст, и…
– Вы же знаете, что говорил Господь о ложных кумирах, – встрял Саймон, неумело подражая своему отцу.
– Нет, Саймон, не знаю, – раздраженно ответила я. – Просвети меня.
– Он говорил… Он говорил, что их не нужно сотворять, – запинаясь, проговорил тот, быстро растеряв религиозный пыл.
Ребекка прикрыла глаза и тяжело вздохнула, прежде чем посмотреть на меня.