– Так не делается, – нахмурился Маттиас.
– Мы уже давно делаем все не так, как положено, – возразил Эймос. – Посмотри вокруг. Если мы не начнем действовать немедленно, от города ничего не останется.
– Я согласен, – сказал Кельвин, не желая упускать свой шанс.
– Нет, погодите…
– Некогда! – рявкнул Эймос, безумно сверкая глазами. – Говорю же, времени нет!
Он занес трость и ударил Маттиаса по голове. Тот отпустил меня и зажал рукой окровавленный лоб.
– Что за бес в тебя вселился, старик?
– Давно надо было это сделать. Не думай, что я не знаю про ваши с Леландом тайные встречи, которые вы устраивали всю зиму, чтобы плести заговоры у меня за спиной. Вы хотели от меня избавиться. Лишить меня места в совете.
Маттиас закашлялся кровью.
– Ты был болен.
– Это не оправдание!
– Не могли же мы остановить всю жизнь в городе и просто смотреть, как ты умираешь!
– Ну теперь-то я не умираю, верно? – Эймос нанес ему новый удар. Резное Древо Основателей проломило Маттиасу челюсть.
Тот отшатнулся. В широкой мантии, окруженный кошмарной дымовой завесой, он вдруг показался мне намного больше, чем на самом деле, – странный, искаженный силуэт, напоминающий рисунки в альбомах Эфраима, минотавров и рогатых обезьян, которые бродили по пустошам на двух ногах с кожистыми крыльями за спиной.
Эта жуткая фигура накинулась на Эймоса Макклири и принялась колотить его мясистыми кулаками по впалым щекам. Кельвин, широко раскрыв глаза, в ужасе уставился на сцепившихся Старейшин. Через несколько секунд он помотал головой и бросился бежать.
– Как это понимать? – прогрохотал новый голос, и драка тут же прекратилась.
Из дымной темноты возник пастор Брайард. В своих тяжелых одеждах он напоминал короля на коронации.
– Глазам своим не верю. Старейшины ссорятся? – Он шагнул вперед и вгляделся в то, что осталось от лица Маттиаса. – Выглядит неважно, Додсон. Тебе бы показаться доктору. Кажется, я видел его возле школы. По кускам. – Он пожал плечами. – Я сам никогда особенно не доверял современной медицине. По-моему, народная мудрость по-прежнему справляется лучше. Замори лихорадку голодом. Закорми простуду. Пристрели раненое животное, чтобы не мучилось.
Раздался выстрел, резкий и необратимый, и я проглотила рвущийся наружу крик, когда Маттиас рухнул на покрытую пеплом землю. Его мантия раскрылась. Под ней был обыкновенный человек, и ничего больше.
– Уж это его точно излечит, вы не находите? – сказал Брайард. От дула его пистолета еще поднимался дымок.
Эймос наклонился над своим бывшим другом, рассматривая его неподвижное тело.