Я нахмурилась недоуменно: я ведь уничтожила руну сна. О чем он говорил?
— Какие у нас гарантии, что вы сдержите слово? — Мервин был, как всегда, практичен.
— Мое слово чести, — выдавил кадари.
— Сколько не проснулось? — спросила я из-за спины таирта.
Взгляд кадари, доставшийся мне, был полон яркой, неразбавленной ненависти, но голос звучал ровно:
— Только один. Стинн ар-Гор.
Значит, их предводитель не стал завтраком для подземного червя. Какая жалость! Но все же, отчего он не проснулся?
Я постаралась вспомнить все детали. Может, дело заключалось в том, что ему единственному я персонально уделила внимание? Упрямец сумел частично побороть действие руны сна, и я добавила… что-то.
Что же именно я сделала? Нет, этого я вспомнить не могла. Похоже, мной уже тогда управлял демон.
Молчание затянулось. Кадари ждал терпеливо, но вряд ли его выдержки хватит надолго. Что ж, можно было и рискнуть.
— Я хочу получить клятву именем Савэто от всех, кто пришел сюда. — сказала я. — В обмен на снятие заклятия вы всегда и при любых обстоятельствах будете оказывать мне и Мервину ту помощь и поддержку, которую мы пожелаем получить, даже если это пойдет вразрез с приказами ваших предводителей кланов или жрецов. После снятия заклятия вы удалитесь вглубь леса, но останетесь здесь, в этом мире, и проведете тут не менее трех суток. За это время вы употребите все силы и возможности, чтобы не позволить Стинну ар-Гору следовать за нами либо каким-то иным способом пытаться отомстить. Нарушение даже малой детали клятвы будет рассматриваться, как нарушение всей, и караться соответствующе.
Кадари дослушал до конца, но выражение лица у него… О, если бы он мог, приготовил бы для меня личный ад в милом мрачном подземелье. Еще бы — я потребовала от них всех клятву, которую невозможно обойти или нарушить. Савэто, Равновесие на языке Древних, не было богом или богиней, духом или демоном. Скорее это можно было назвать живым воплощение законов природы, существующим одновременно во всех материальных мирах. И оно было сильнее всех вместе взятых духов и демонов, богов и богинь. Даже Властелин, творец миров, не спорил с силой Равновесия…
— Мы не можем на такое пойти, — сказал пожилой кадари, стоило мне замолчать. — Это немыслимо!
— Тогда ваш предводитель умрет! — мое заявление, наполненное искренней радостью, вызвало у посланника гримасу боли. И я поняла: в конце концов они согласятся, как бы ни упирались и не пытались торговаться, согласятся на все условия. Стинн ар-Гор был слишком важен для своих сокланников.