Пит на работе. Здесь никого нет.
Его имя в моей голове заставило меня похолодеть. Еще три месяца назад этот дом был моим и Тори. Если это можно так назвать. Пит никогда не думал о нас как о своих родственниках. Мы застряли здесь на наш последний год в приемной семье. А за день до того, как нам исполнилось восемнадцать, он выставил нас за дверь, так как больше не имел права на государственный фонд «заботы о нас». Но единственное, о чем он когда-либо заботился, была бутылка Джека и его драгоценный пятидесятивосьмидюймовый телевизор.
Я проскользнула в комнату, которая раньше принадлежала мне и Тори. В уже ободранную догола. Теперь, когда Дарла ушла от него, у него больше не будет приемных детей. Почти за два месяца до нашего дня рождения она ушла, и я не могла ее винить. Он удобно забыл упомянуть об этом нашему социальному работнику, а мы были слишком близки к свободе, чтобы поднимать шум.
Из комнаты особо и нечего было убирать, кроме двухъярусной кровати, которая была чертовски мала и чертовски унизительна для пары взрослых девчонок. «О нет, я забыла поблагодарить тебя за эту подставу, Пит? Я обязательно сделаю это на обратном пути».
Я отбросила осторожность и громко побежала через комнату. Прижала ладони вплотную к стене, двигаясь, ища. Ухмыльнулась, когда нашла нужное место, и мое сердце подпрыгнуло от надежды. Я ухватилась за края кирпича и потянула, каменная кладка отвалилась, пока не открыла маленькое отверстие, которое мы с Тори использовали для хранения вещей.
Потянувшись внутрь, я сосредоточенно прикусила губу, пытаясь нащупать то, что искала.
Наличные. Целая пачка. Нас вышвырнули из дома Пита так неожиданно и быстро, что у нас не было времени забрать их. И это была не та вещь, которую мы могли бы попросить Пита вернуть нам. Он бы спустил их за одну ночь в местном казино. Но мы копили деньги в течение многих лет. В то время как я вымогала деньги у учеников в школе, покупая и продавая для них ненужное дерьмо и получая прибыль, Тори занималась чем-то гораздо более незаконным. Она никогда по-настоящему не вдавалась в подробности, потому что не хотела впутывать меня, но я могла рискнуть предположив, что это было. Она всегда приходила домой в поздние ночные часы, пахнущая бензином и адреналином.
Я не могла найти в себе сил заботиться об источнике наших средств. Эти деньги были нашим будущим. В этой драгоценной кирпичной дыре было почти две тысячи долларов. Хватит на шестимесячную арендную плату за нашу квартиру. И, возможно, это и было дерьмово, но определенно лучше, чем холодный тротуар.