– Авария? – переспросил Портер.
– В которой она погибла. Автокатастрофа.
– О… Я не знал, что это была автомобильная авария. Я думал, что у нее аневризма. Аневризма мозга, совершенно неожиданная.
У Лины перехватило горло, что-то тяжело вонзилось в ее живот, не давая дышать. Портер с беспокойством смотрел на нее, пока она глотала коктейль, и зря, от этого она начала кашлять. Наконец ее дыхание прорвалось, и она закашлялась до слез.
– Отец всегда говорил, что это была авария, – тихо произнесла Лина.
– Да-да, конечно, авария, – сказал Портер, тщательно подбирая слова. – Я и не помню, откуда я взял аневризму. Какая-то ошибка.
– Да, вы, должно быть, ошиблись.
– Знаете, ваш отец на самом деле ни с кем не разговаривал. Он не отвечал на телефонные звонки, ни с кем не виделся. Он не сказал ни слова о ее смерти – ну, до этой выставки.
– Да, я знаю. – Лина поболтала кубики на дне бокала, наблюдая, как они трескаются. – Вы были на похоронах? – наконец спросила она, поднимая глаза на Портера.
– Нет, – сказал он, и Лина услышала сожаление в его голосе. – Мы перестали общаться месяцев за шесть до ее смерти. Она все время сидела дома, не работала. Заботилась о вас, конечно. А потом она просто… ушла. Похороны были семейными. Я зашел к Оскару после того, как узнал, но он просто пожал мне руку на пороге. Он не хотел никаких посетителей. Только позже, намного позже, мы встретились профессионально. Я думаю, что он так и не простил мне ту первую рецензию, и мы вообще перестали общаться.
Просто ушла. В этих словах Лина узнала собственные переживания, детскую растерянность, смутную боль.
– Вы тоже художница? – спросил Портер.
– Нет. Юрист.
– А-а. – Портер улыбнулся. – Мудрая женщина.
– Вообще-то я занимаюсь делом Джозефины Белл. – Лина хотела сменить тему, скрыть свое разочарование от того, что он не может рассказать ей о смерти Грейс, и избавиться от ощущения, что здесь что-то не так. Аневризма мозга? Она просто ушла.
– Вы не представляете Фонд Стэнмора? – Голос Портера внезапно стал настороженным.
– Нет-нет. У меня корпоративный клиент. Совершенно не связанный с вопросом об авторстве.
– Слава Богу. Знаете, она была домашней прислугой, это все, что я могу рассказать. – Теперь он говорил как тот Портер, которого она слышала в галерее Калхоун: уверенно и как будто извиняясь, что вынужден высказывать трудную правду.
– Но почему Стэнморы угрожают подать в суд на Мари Калхоун?
– Речь идет, конечно, о деньгах и еще о чувствах, но в основном – о деньгах. Стэнморы превратили Лу Энн Белл в индустрию, а они могущественная семья – жертвуют много денег музеям, покупают много произведений искусства. Никто не хочет с ними ссориться. Но они не могут долго сдерживать весь художественный мир. Целая армия экспертов только и ждет, чтобы добраться до архива Стэнморов. Эксперты все поймут. Я просто критически посмотрел на работы и увидел два разных стиля, разные темы. А они найдут то, что окончательно подтвердит авторство Джозефины. Почерк, мазок. Или отпечатки пальцев. «Сотбис» нашел отпечаток да Винчи, вы слышали про это? Отпечаток пальца шестнадцатого века на какой-то картинке, купленной на распродаже. – Портер изумленно покачал головой, и Лина обнаружила, что потеплела к нему – в нем была непосредственность, противоречившая искусственному загару и сверкающим запонкам.