А забавно слушать его речевки, достоверно зная, что он из себя представляет...
А интересно, что ему нужно? Какие у него мотивы? Что им движет по жизни? Что заставило его установить «жучок» в кабинете начальника? Простое любопытство? Деньги от каких-то структур? Или что-то посерьезнее и посложнее? Нет ответа...
Кстати, он после внезапной кончины... «Устранения» то бишь... Михаила Омельченко стал единственным претендентом на пост первого секретаря ЦК РКП — в перспективе... Видимо, не такой уж и далекой...
После Жарова высказалось еще много людей. Гражданская панихида продолжалась довольно долго...
И вот гроб закрыли крышкой и начали заколачивать.
Жаров вдохновенно, широко раскрывая рот, затянул громовым голосом:
Вы жертвою пали в борьбе роковой
Любви беззаветной к народу.
Вы отдали всё, что могли, за него,
За жизнь его, честь и свободу...
Люди подхватили. Те, кто не помнил слов, стали доставать смартфоны и смотреть...
Порой изнывали вы в тюрьмах сырых,
Свой суд беспощадный над вами
Враги-палачи уж давно изрекли —
И шли вы, гремя кандалами...
Гроб начали опускать в могилу...
А деспот пирует в роскошном дворце,
Тревогу вином заливая.
Но грозные буквы давно на стене
Чертит уж рука роковая...
Пение становилось всё громче...
Падет произвол, и восстанет народ,
Великий, могучий, свободный.
Прощайте же, братья, вы честно прошли
Свой доблестный путь, благородный.
— Прощай, товарищ! Мы будем помнить тебя всегда! Ты будешь жить вечно в наших сердцах! Мы высоко поднимем и понесем дальше выпавшее из твоих рук знамя! — пафосно провозгласил Жаров.
В наступившей после этих слов тишине слышалось рыдание Оли, всхлипывание матери Миши, горестные вздохи Зинаиды Ивановны, обнявшей дочь за плечи.
Заглушая стук мерзлых комьев земли, люди запели «Интернационал».
Дебальцево, 13 февраля 2015 года
Колонны «призраков» продвигались шаг за шагом под огнем врага.
Украинские минометы начали работать за несколько сот метров до поселка 8 марта. Полетела шрапнель.
— ... ! — воскликнул Миша Омельченко, молодой ополченец из Донецка, помощник машиниста, прибившийся месяц назад к легендарной бригаде.
Что-то летящее чиркнуло по щеке, по касательной. Из глубокой раны в районе левой скулы стала обильно сочиться кровь — и литься на куртку и на снег.
Миша присел.
— Берегись, берегись, ... ! — закричали более опытные однополчане.
Кое-кому повезло меньше, чем Омельченко, — несколько бойцов лежали, сраженные неприятельским огнем. Пришлось вытаскивать раненых.
Всё вокруг было в дыму. Это минометчики «Призрака» предусмотрительно подожгли дома на окраине поселка. Завеса затрудняла работу украинским артиллеристам.