В процессе заезда Виктор увлекся как самим зрелищем, так и разговорчиками со своими новыми знакомыми: с Ингой он беседовал о внутренней кухне всех этих скачек и был удивлен некоторыми нюансами и неписанными правилами, а толстячок Павел активно болел за первый номер и жаловался ему и Анжелике, что очень непросто найти квалифицированные кадры за умеренную плату на важный строительный проект.
Помощники Павла принесли на подносе четыре рюмки водки с четырьмя бутербродами — как раз во время второго круга.
— Не откажешь составить мне компанию? — спросил толстячок у Виктора. — Девушкам не предлагаю — им нельзя.
— Мне точно нельзя, — засмеялась Инга.
— А я просто не хочу, — в тон ей произнесла Анжелика.
«Он и так уже подшофе — от пива. Но выпить с таким важным человеком — это полезно», — кивнул ему парень, соглашаясь.
— Паша, ну куда тебе с твоим гастритом ещё водка — что скажет Алла? — только и покачала головой Анжелика.
— А откуда она узнает? — хохотнул тот.
Виктор взял рюмку, они чокнулись за знакомство и выпили, закусили бутербродиками с семгой, запили пивом.
— Вот скажи мне, Анжелочка — как ты мне предлагаешь обновлять оборудование и основные фонды при такой нестабильности курса нашей валюты? — воскликнул он патетически.
— Ты меня спрашиваешь? — засмеялась Анжелика и откинулась в кресле, прикрыв рот ладошкой.
— А разве не твой папа, наш глубокоуважаемый Георгий Георгиевич, почти вручную руководит сейчас всей финансовой политикой? Хотя согласно конституции — это вообще не его сфера! А ведь надо идти до конца.
К удивлению Виктора, который отвлёкся от скачки и начал с интересом прислушиваться к разговору, Анжелика продолжила заливисто смеяться, а Инга наклонилась в своём кресле и внимательно смотрела на неё.
— Пашка, дорогой, ну ты у меня это серьёзно спрашиваешь? — брюнетка отсмеялась и начала поправлять волосы.
— А у кого? Ты же любимая дочурка нашего президента, принцесса ненаглядная — могла бы ему и сказать, что марлезонский балет, который сейчас происходит с рублём, вообще не способствует инвестициям и стабильности, — пожал плечами толстячок, переводя недоуменный взгляд на Виктора.
«Любимая дочурка? Интересненько», — Виктор, совсем немножко пьяный, отметил этот момент.
— Что ты такое говоришь, Пашка, ну-у, — Анжелика ощутимо толкнула его в плечо и засмеялась — как показалось Виктору, довольно натянуто.
— Говорю как есть, — голос толстячка немного заплетался. — Мне вот надо покупать у «Сименса» новые трансформаторы, новые турбины, а из-за падения рубля по отношению к рейхсмарке это всё теперь выйдёт мне дороже на двадцать или даже двадцать пять процентов — где мне деньги брать? А спросят с меня!