— Нет, зая — вот это вот мы будем делать на трезвую голову и наедине, ясно?
Она недовольно ударила его кулачком в плечо — но не больно, попыталась вскочить, но потеряла равновесие и чуть не свалилась на него же — пьяненький Виктор тоже кое-как среагировал и усадил её обратно.
— Вот ты какой, — она начала тихонько реветь, а потом несколько раз икнула.
«Ну, развезло на голодный желудок, добро пожаловать в вечер тошноты и вертолёта. Да и я хорош — головой надо думать, а не водку хлестать с импульсивной девушкой, которая сначала делает, потом думает, если вобще думает», — голова Виктора тоже немного кружилась, ощущение эндейса изменилось в более тяжелую и неприятную сторону, и очень хотелось жрать.
Минуты через две парень спросил уже более-менее успокоившуюся красотку:
— Слушай, милая, ты же говорила, что мне сегодня нельзя пить — почему?
— Ну, может быть нестабильное ощущение эндейса после такого сильного активатора, головокружение и всё подобное — лучше не пить, — на девушку снова напала икота.
— Ну спасибо тебе, что сказала, — попытался не съязвить Виктор и покачал головой.
«С ней точно скучно не будет. А голова таки побаливает», — он начинал ощущать побочные эффекты.
Следующие три-четыре часа прошли если не сказать, что весело, но около того — вскоре Виктор нашёл в холодильнике жратву и постарался немного закусить — это вроде как немного сгладило ощущение в желудке, и накормил буквально с тарелочки брюнетку, которая развалилась на диване и то хихикала, то мотала головой — по ощущению Виктора, её накрыло даже больше, чем вчера. Потом Анжелика несколько раз порывалась встать и начать смешивать компоненты — она уже к этому времени хорошо опьянела и вела себя соответствующе. Часа через два таких упражнений она вроде как успокоилась и задремала, и Виктор решил включить телек — ему надоело сидеть и прислушиваться к ощущениям своего тела, не очень то и приятным, и он решил отвлечься.
Анжелика дремала в полусогнутой позе на диване, и Виктор уменьшил звук, поклацал каналы и нашёл тот самый, на котором он вчера смотрел новости — показывали какой-то документальный фильм. Устроившись поудобнее на диване — пижамка оказалась приятной для тела и тепленькой, а попец Анжелики под его ладонью — горячим и упругеньким, Виктор в полудрёме слушал пафосный голос диктора, который показался ему знакомым. Иногда парень открывал глаза и посматривал на видеоряд довольно непонятного качества.
«…и вот после всей этой огромной помощи, которая Россия оказывала в шестидесятые годы и финнам, и эстонцам, они наплевали на добрососедские отношения с нами и начали давать преференции англо-французскому крупному бизнесу и германским концернам», — слушал Виктор излияния из телевизора. — «А чем отплатила нам Финно-Эстония в начале девяностых? Пограничным кризисом и транзитным эмбарго, которое поставило под угрозу поставки обогащенного промышленным эндейсом газа и нефти на рынки европейских стран», — при этих словах Виктор разлепил глаза и уставился в экран, на котором была панорама огромного порта — это было что-то новое и интересное, и в его памяти началось шевеление разных смутных образов. — «Я хочу напомнить вам слова бывшего тогда президентом Владимира Врангеля, который тогда заявил по этому поводу, цитирую: „Мы могли бы раздавить эту крикливую блоху за считанные часы, но не делаем это исключительно из гуманитарных соображений — может пострадать коренное русское население. Но мы добьёмся проведения плебисцита о присоединении ФЭФ к России, и тогда проблема решится сама собой, без применения силы“, — конец цитаты. И вот я, Дмитрий Яблонский, спрашиваю вас, дорогие зрители — прошло тридцать лет бесплодных уговоров и мягкой дипломатии, и не настало ли время предельно чётко и окончательно поднять этот вопрос на повестку дня? После последних возмутительных действий их федеративного правительства вопрос уже стоит не просто о безопасности транзита энергоресурсов, а вообще о военной безопасности во всем балтийском регионе — политиканы из Хельсинки хотят сделать ставку на английские войска, пытаясь тем самым запугать Россию и вынудить нас отказаться от законных требований. Но они ошибаются — нас не запугаешь! Достаточно пяти или шести наших дивизий, чтобы покончить с их стремительно превращающейся в опереточную карикатуру государственностью, но вот вопрос — есть ли в нашем правительстве настолько решительные люди?» — через несколько секунд после этих слов началась реклама — какой-то дикий видеоряд непонятной ереси, и Виктор выключил телек — голова снова начала кружиться.