. А ведь кабан на пра-Теджене был более типичным животным, чем кулан! В чем же тут дело?
В мысли А. И. Шевченко верно то, что древние земледельцы «больше охотились на других животных», нежели на кабана, но почему? Это автор не объясняет. Дело заключается, видимо, не в малочисленности кабана, а в некоторых особенностях этого животного.
Прежде всего, кабана трудно убить, гораздо труднее, чем, скажем, джейрана или волка. Один из первых русских биологов-охотоведов, автор классических книг «Рыбы России» и «Собаки», создатель, издатель и редактор замечательного журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев так писал о кабане: «Кабан очень крепок на рану, особенно осенью, когда у него под кожей образуется так называемый (у кавказцев) калкан, вроде хряща, переходящего позднее в более или менее толстый (до двух вершков) слой жира. Калкан этот пробивает не всякая пуля, и, кроме того, рана скоро затягивается и не дает много крови»>{67}[5].
Но кабан не только «очень крепок на рану», он еще и опасен для охотника, особенно старый самец (секач). Раненный, кабан стремительно кидается на преследователя и своими острейшими клыками нередко запарывает собак, а то и охотников. Да что там собака или человек— секач, случается, выпускает кишки и у тигра!
Вот почему джейтунцам, как, впрочем, и другим древним земледельцам, будь то эпоха неолита, энеолита или бронзы, не было никакого смысла связываться со столь опасным животным. Зачем рисковать жизнью, охотясь на кабана, если можно без всякого риска добыть джейрана?! Думается, именно этим объясняется и малое число костей кабанов на поселениях, и то, что все найденные кости принадлежат молодым животным — их джейтунские стрелы, видимо, брали; секача же положить таким оружием было совершенно невозможно.
Весьма характерно, что коренные жители Дальнего Востока ловили кабанов в ямы или добывали посредством самострелов, которые настораживались на тропах. Даже такие типично охотничьи народы, как нанайцы (прежнее название — гольды) и орочи, по словам Н. М. Пржевальского, «найдя кабаний след, иногда даже не решаются идти за одиноким самцом, но всегда предпочитают преследовать самок или молодых, которых можно стрелять совершенно безопасно»>{68}. Так же, вероятно, поступали и древние земледельцы Южного Туркменистана, стреляя именно «самок или молодых».
Ну а как обстояло дело с хищными зверями? Тут Среди добычи на первом месте стоит волк: на Джейтуне найдены кости трех особей, на Елен-депе — одной, на Шор-депе — одной, на Алтыне — одной. Причем кости, найденные на Елен-депе и Шор-депе, принадлежат, по определению Н. М. Ермоловой, крупным зверям. Можно предположить, что волки уже в те далекие от нас времена досаждали людям, нападая на домашний скот. Кроме волков древние земледельцы добывали лисиц и мелких диких кошек; кости крупных кошек не найдены, как и кости гиен — характерных обитателей этого района.