Трудно себе представить, чтобы жители этих поселений без боя отдавали свой скот хищникам, скорее всего они стремились отогнать леопардов от домашних животных. Однако надо учитывать, что леопард не проявляет «никакого колебания при нападении на скотовода, выходившего на защиту своего стада»>{111}. Дело в том, что здоровый, не раненый леопард сам по себе человека не трогает. Но если этот же зверь зарежет, скажем, корову, то он считает, что это его корова, его добыча, и кидается на человека, пытающегося отогнать зверя.
Борьба с леопардом опасна: он нападает с молниеносной быстротой и наносит человеку рваные раны, что нередко приводит к заражению крови и смерти. Объясняется это тем, что на когтях леопарда часто остаются крошечные кусочки гниющего мяса от предыдущей трапезы.
Итак, мы можем сделать вывод, что у древних земледельцев Южного Туркменистана были все основания избегать столкновений с леопардом. Но они, видимо, все же происходили гораздо чаще, чем с тиграми, учитывая многочисленность леопардов и их агрессивность. Поэтому, на наш взгляд, вероятность найти кости этих хищников несколько больше, чем кости тигров и гепардов.
Неясным остался теперь лишь один вопрос: почему же карадепинские художники рисовали леопарда без головы? Возможно, так им легче было делать роспись на керамике. Одно дело — несколькими мазками изобразить козла, фигура которого сама, можно сказать, укладывается в схему. Другое дело — выписать пятнистого хищника: если вырисовывать каждую деталь, то на изготовление одного сосуда уйдет слишком много времени.
— Изображали самое типичное — пятнистую шкуру, — заметил как-то В. М. Массон.
Возможно, дело обстояло именно так, но настаивать на этом мы не будем: в конце концов кто знает, из каких соображений исходили древние мастера…
Как же попали в Южный Туркменистан все эти зооморфные сюжеты? Ответ на этот вопрос дают нам погребения, которых на Кара-депе найдено множество.
Раскопки показали, что карадепинцев хоронили в могилах, нередко выложенных сырцовым кирпичом; дно устилалось тростниковыми циновками. Вместе с умершими клали бусы, изредка ставили посуду, рядом иногда встречаются кости животных. В одном детском погребении найдено несколько нитей бус, когда-то, по-видимому, охватывавших шею и плечи покойника; эти нити состояли из четырехсот двадцати мелких гипсовых, одной сердоликовой, двух лазуритовых и шести крупных гипсовых бусин, обтянутых тонкими серебряными листочками. На запястьях обеих рук было по миниатюрному браслету; оба они состояли из сердоликовых и лазуритовых бусин. В браслете на правой руке среди бусинок одна оказалась золотой.