— Ой! Я же совсем забыла!..
Когда Дин сказала это, я уже собиралась уходить из столовой.
— Ректор просила привести тебя после занятий с Дрейком, Шани. — Рональдин улыбнулась мне. — Она может что-то сделать с головной болью из-за снов. Пойдём, я провожу тебя.
Только Эмирин мне сейчас и не хватает для полного счастья… Если Дин я могу смотреть в глаза, то ректору — нет.
— Пойдём, — я тем не менее кивнула, прекрасно понимая — объяснять что-то в данную секунду нет смысла. Но до Эмирин мы точно не дойдём…
— А я в комнату, — сказала Мирра. — Приму пока душ. Я же вам там не нужна, да?
Дин посмотрела на рыжую немного виновато.
— Да, Мир, извини. Но мы тебе всё расскажем!
Мирра рассмеялась, и мы вышли из столовой.
Дин ничего у меня не спрашивала, пока мы шли к ректору. А я ничего не говорила, собираясь с мыслями.
Где-то на середине пути, как раз когда мы проходили мимо зала памяти, я тихо сказала:
— Подожди, Дин!
Она, кажется, немного удивилась, но остановилась.
— Я хочу с тобой поговорить… до визита к ректору. Можем мы… зайти сюда?
— В зал памяти?
— Да.
— Конечно.
Она ободряюще улыбалась, а мне просто было плохо. Пожалуй, так плохо мне последний раз было в тот день, когда я узнала, что мамы больше нет.
А теперь я знаю, что, возможно, её не стало именно из-за меня…
В зале памяти никого не было. Я прекрасно понимала, что так и будет — сюда, как и в зал почёта, редко кто захаживал. Смысла не было. Поэтому… идеальное место, чтобы поговорить.
Я прошла через зал, решив расположиться рядом с портальным зеркалом. Почему-то так я чувствовала себя увереннее. Наверное, потому что Триш Лаира совершила поступок, который казался мне ещё ужаснее.
В окна заглядывал закат. Золотил стены, потолок и пол. Даже поверхность портального зеркала — и та была золотой. С кровавым отливом.
— Что случилось, Шани? Ты такая… напряжённая сегодня. Это из-за Дрейка? Он что-то сказал тебе?
Давай, Шайна… выдыхай. Это не так уж и сложно…
— Ничего. — Я обернулась к Дин. Она стояла возле окна, спиной к закату, и из-за яркого солнца, льющегося в зал, я почти не видела её глаз. — Он ничего не говорил мне. Точнее, говорил, но дело не в этом. Не в Дрейке. Во мне.
— Я запуталась. — Дин сделала шаг вперёд, но я остановила её, покачав головой.
— Нет… не надо. Стой там. Пока я буду рассказывать… Пожалуйста, стой там.
Мне казалось, воздух вокруг нас уплотнился. Впервые в жизни мне было настолько трудно дышать. В горле саднило, глаза болели, и сердце билось, как сумасшедшее.
— Это я. Я прокляла Дрейка.
Голос всё же не выдержал — сорвался.
Словно в пропасть полетел.