Двуликие. Клетка для наследника (Шнайдер) - страница 148
— Опоздание к отбою. Идите сейчас к дежурному. Он на втором этаже основного корпуса, кабинет 211. Напишете объяснительную — и марш в общежитие. Только не шумите сильно.
Мы синхронно кивнули и вошли на территорию академии. Парк вокруг не прошли — промчались, а когда оказались внутри основного корпуса, почти побежали по лестнице на второй этаж.
В коридорах горел неяркий свет — как раз такой, чтобы можно было идти, не боясь оступиться, но рассмотреть что-то в двух шагах от себя было нереально. И тем не менее я рассмотрела.
— Что это, Коул?
Эльф тоже остановился, вглядываясь в один из тёмных провалов, которыми ночью казались ниши возле стены и колонны.
— Кажется, это чьи-то ноги.
Мы, не сговариваясь, подошли поближе… чтобы почти тут же отпрянуть. Коул грязно выругался, а я закрыла рот ладонью.
— Шайна… беги к дежурному магу… — с трудом выдавил из себя эльф. — Скорее, прошу!
Я кивнула и сорвалась с места.
Там, возле стены, лежала девушка с окровавленным затылком. И мне даже не нужно было смотреть ей в лицо, чтобы понять, кого именно ударили по голове сегодня ночью.
Принцессу Даниту.
Наследный принц Дамир
Когда Шайна не явилась к отбою, у наследника неприятно засосало под ложечкой.
Может, просто осталась в борделе? Наверное, могла. Но почему так тревожно и противно? И внутри что-то дрожит, как бывало всегда, когда он чувствовал грядущие неприятности.
Дин тоже не спалось. Она сидела на постели, уставившись в одну точку на стене, и лицо её было напряжённым. Она волновалась, только не хотела этого признавать из-за обиды.
И с каждой прошедшей минутой их беспокойство становилось всё сильнее и сильнее.
— Ну где же она… — прошептала Дин, когда после отбоя прошло два часа.
— Волнуешься? — усмехнулся Дамир, встал с кровати и сел рядом с Рональдин. Погладил её по напряжённой спине, дотронулся до золотой косы.
— Да, — огрызнулась девушка, раздражённо поведя плечами. — А по-твоему, не должна?
— Ну-у-у… — протянул Дамир и вновь усмехнулся. — Когда ненавидят, обычно не волнуются.
Дин вздохнула. Повернулась так, чтобы видеть его лицо, и тихо сказала:
— Я не ненавижу её. Всю ночь ворочалась, думала… Страшно злюсь, это да. Убить готова… Но не ненавижу. Глупо?
— Нет. Наоборот.
Дин немного помолчала.
— Знаешь, на что похожа эмпатия? Она — как музыка. Я постоянно, на краю сознания, будто слышу музыку. Несколько десятков различных музыкальных инструментов… И если я постараюсь, то смогу различить их все. Каждый играет собственную мелодию, и все они, сливаясь, напоминают постоянный нестройный хор в моей голове.