Только спросила:
— Почему?
— Что — почему? — Она улыбнулась.
— Почему именно я. Ты ведь могла подружиться с кем угодно, но выбрала меня. Почему? Я ведь…
— Ты уверена, что готова услышать причину? Я обещала, что не буду лгать, и я не буду. Но я могу просто промолчать…
— Не нужно… Скажи.
Рональдин вздохнула, едва уловимо покачала головой, словно не одобряла моего решения, а потом всё-таки сказала:
— Понимаешь, я ощущаю чувства и эмоции окружающих… Мои мама и папа — маги Разума, но сама я больше похожа на эмпата. И в тот день, когда мы встретились… Шайна, понимаешь, я… — Она вновь вздохнула. — Я никогда не встречала человека, который бы никого не любил. Нет, конечно, ты любишь — матушку Розу, и ещё кого-то, но… Твоя любовь к матушке Розе не столь глубока, она больше похожа на привязанность. Ты гораздо сильнее любишь кого-то другого, но это чувство пропитано горечью, поэтому я думаю, что того человека нет в живых.
Не знаю, как, но я смогла кивнуть.
— Да, ты права, Дин. Мою маму убили. И у меня была лучшая подруга… Она тоже умерла.
— Я ощутила это. Невнятно, но ощутила. И мне вдруг захотелось… — Она на миг замолчала, а потом чуть покраснела, словно смутилась. — В общем… ты могла бы полюбить меня. Понимаешь, — Дин вдруг затараторила, — из-за своего дурацкого дара я никогда не понимала, нравлюсь ли кому-либо просто сама по себе или это действие эмпатии… А ты… тебя моей эмпатией не проймёшь, я чувствую это…. Шани, у меня никогда не было подруги. Кроме мамы… А ты… я знаю, ты сможешь ею быть.
Растерянная, я молчала. Подругой… быть… я?
— У меня ужасный характер, — буркнула я, и Дин засмеялась.
— Мне нравится твой характер!
— Я наполовину эльф.
— Я знаю, — она кивнула. — Хоть орк, меня это не смущает.
— Я… я маг Крови.
Губы Дин задрожали, словно она изо всех сил сдерживала рвущийся изнутри хохот.
— А я эмпат и оборотень. И немножко маг Разума. Представляешь, какой кошмар?
Я посмотрела в её искрящиеся смехом глаза и… хихикнула. А Дин обхватила руками мои плечи и рассмеялась. Громко, заразительно… свободно.
Что-то лопнуло у меня внутри, какая-то натянутая струнка. Уверенность в том, что я не могу никому понравиться, вера в то, что я никому не нужна, кроме матушки Розы. Да и та просто выполняет долг перед моей матерью.
И я неожиданно для самой себя сделала то, что не решалась делать с тех пор, как умерла Эрли. Я… обняла Дин. Очень осторожно, боясь, что оттолкнёт — но обняла.
Не оттолкнула. Тоже обняла, потёрлась щекой где-то в районе моего плеча.
Смешная малышка Дин.
— Есть ещё одна причина, Шани, — прошептала она очень тихо. — Примерно за год до моего рождения мама была беременна… другим ребёнком. Та девочка… она не родилась. Так получилось. Знаешь, как её должны были назвать?