— Звучит так, словно мой господин давно догадывался об этом, — осторожно заметила я.
Тайфа досадливо поморщился.
— Твой господин с детства приучен подозревать каждую тень, — мрачно сообщил он, — и о верности Нисаля-аги задумывался уже давно — потому и держал его так близко, как мог. Пока он занят обязанностями хранителя покоев и доверенного сопровождающего, у него, по крайней мере, нет времени строить козни. Во всяком случае, я так думал, но, похоже, жизненный опыт паранойей не заменишь. А жаль, — печально заключил он.
Но я лисьей тоской не прониклась.
— С детства? — заинтригованно повторила я.
Рашед усмехнулся.
— С детства, — подтвердил он. — Моя мать была оборотнем, а прежний тайфа — ее истинной парой. Мать выследила его в пустыне, когда он совершал путешествие в другой город, — господин и хозяин по-лисьи хитро сощурился, — и поступила точно так же, как я с тобой: попыталась завязать дружбу. Ей удалось, и последствия я буду расхлебывать всю жизнь. И мои дети, если они у меня все-таки будут, — тоже.
В моем представлении дружба предполагала ощутимо меньше попыток разыграть втемную и использовать в какой-нибудь мутной интриге — пусть и к общему удовольствию. Но указывать на это я не рискнула.
Каждый дружит так, как умеет. Что-то подсказывало мне, что у Рашеда не было особых шансов научиться.
Глава 17.1. Разные взгляды
Пусть мед остается в кувшине, пока не поднимутся цены.
— арабская пословица
Ночные открытия заставили меня по-новому взглянуть на женскую половину дворца.
Интересно, понимала ли Руа, что обречена до смерти жить в гареме брата? Именитые горожане не потерпели бы бесплодную жену, чье происхождение обязывает обращаться с ней, как с первой и любимой, — а понести она смогла бы только от истинной пары. И какова вероятность, что избранник двухметровой лисицы окажется из купцов или чиновников, да ещё спокойно примет некоторые особенности своей четверолапой супруги?
Нет, она проживет всю жизнь здесь, на женской половине, чтобы не рисковать собой и братом. Иного Рашед не позволит.
Двери — только на третьем этаже, где расположены комнаты жен и сестер тайфы. Решетки на окнах не открываются, подобно ставням, а прибиты намертво. Коридоры так узки, что идти приходится чинной вереницей…
Зато лисе в них, наверное, спокойно и уютно, как в любимой норе. Разве что выхода нет.
Лин поднялась со мной до дверей и препоручила заботам Абии. Мне еще хватило выдержки попрощаться с гаремной надзирательницей и отослать служанку за завтраком — а потом я всё-таки забилась в самый темный угол, выбрала две подушки поплотнее и, прижав их к лицу, от души заорала.