Все-таки в крупных мужчинах есть что-то волшебное. Наверное, вот он, мой типаж. И Старшой, и Рэвен отличались изрядным размахом плеч и солидным ростом (правда, тут виконт Гейб тангаррца сделал как стоячего), оба светлоглазые, смуглые и темноволосые, и обоих до невозможности уютно обнимать. В руках у такого мужчины чувствуешь себя маленькой-маленькой девочкой, которую есть кому любить и защищать.
Только вот Раинеру даже не нужно было меня обнимать, чтобы подарить ощущение уюта и безопасности. Рядом с ним вообще все было по-другому. Ярко, непредсказуемо и невыносимо остро.
Поэтому я стояла в пустой рекреационной зоне, вслушиваясь в успокаивающе равномерный стук сердца Рэвена, и уговаривала себя, что этого — достаточно. Мой контракт закончится, Раинер вернется на Тангарру, Рэвен женится и уедет в графство Гейб, а я смогу строить жизнь по своему усмотрению, не оборачиваясь ни на одного из них.
Оптимальный вариант. Только какой-то чрезвычайно тошнотный.
- Ты голодна или просто не хочешь разговаривать со мной?
И то, и другое.
- Первое, — соврала я.
Рэвен мягко приподнял мою голову, на мгновение задержал требовательный взгляд на лице — и, легонько коснувшись губами лба, кивнул.
- Схожу до дежурного. Подождешь?
Я улыбнулась и отстранилась, впервые ощутив, что это утро, оказывается, куда прохладнее вчерашнего. По коже пробежали мурашки — а следом меня характерно продрало холодком.
Раинер просто проходил мимо. Он ничего не сказал, даже не повернул головы, поздоровавшись с нами только после того, как Рэвен вынырнул из-за злополучного фикуса, который, разумеется, никак не мог скрыть нас полностью. Храмовник был сама деликатность, но я все равно застыла на месте, до боли прикусив губу.
Точно так же он смотрел на нахцерера на погосте. Безо всякой угрозы и злости, со спокойным, холодным расчетом во взгляде — куда бить, как бить, чтобы противник и пикнуть не успел…
Рэвен как ни в чем не бывало ответил на приветствие и подстроился под шаг Раинера, чтобы в его компании дойти до дежурного. Я стояла, нервно обхватив себя руками, и провожала их взглядом, хотя больше всего на свете мне хотелось от души постучать головой об стену.
Да, мне действительно следовало отвлечься от храмовника. Но, кажется, этим стоило заниматься так, чтобы он об этом был ни сном, ни духом…
Потому что ему самому не помешало бы отвлечься от меня.
Эта мысль отозвалась колкой волной мурашек и легким тянущим ощущением в самом низу живота, и я еще яростнее вцепилась в собственную губу. А потом заставила себя выйти из-за фикуса и прибрать творческий беспорядок на столе.