«Ведьма-а-а…»
И я не находилась, что возразить.
* * *
- Все было настолько плохо?
От вопроса я вздрогнула и сначала виновато уставилась на внушительную стопку переведенных листов и только потом — на Рэвена. Будущий граф Гейб стоял у поворота в рекреационную зону, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди.
Со вчерашнего вечера ничего не изменилось: тот же непокорный темный вихор надо лбом, помятая форменная рубашка, извилистые дорожки вен на тыльной стороне ладоней — теплых, чувствительных, с длинными и поразительно гибкими пальцами, какие бывают лишь у тех, кто с пеленок обучается магии. От него буквально веяло сонным умиротворением, свойственным разве что сытым котам да мужчинам, проведшим ночь не в одиночестве — но во взгляде сквозила вполне объяснимая настороженность.
От его прикосновений меня не бросало то в жар, то в холод, от них не оставалось пылающего следа на коже, а его голос не метался эхом в опустевшей голове. Но никакая сила на свете не заставила бы меня признаться в этом.
- Нет, — виновато улыбнулась я. — Все было замечательно.
- Тогда что? — поинтересовался он и страдальчески заломил выразительные темные брови. — Я храплю? Пинаюсь? Или я опоздал, и это уже стадия «ах-что-же-я-наделала-как-же-смотреть-ему-в-глаза»?
- Нет, следующая, — невольно усмехнулась я.
- «Ах-козел-как-он-посмел»? — предположил Рэвен.
- «Ах-козел-почему-без-завтрака», — подсказала я и, не выдержав, рассмеялась. С ним однозначно было невозможно терзаться угрызениями совести и тяжелыми мыслями попеременно. И вообще как-то забывалось, что он — виконт и действующий лейтенант МагПро. — Прости. Все правда было замечательно. Просто у меня бессонница, и я боялась тебя разбудить.
- М-да? — не внял намеку Рэвен.
Пришлось внимать намекам самой и вставать с нагретого места. За ночь ноги затекли, и будущего графа в рекреационную зону я втянула с такой перекошенной миной, будто собиралась не целовать его, спрятавшись за фикусом, а по меньшей мере удавить и закопать труп в горшке из-под этого самого фикуса.
Если Рэвена и напрягла моя мимика, то он ничем не дал мне этого понять и сразу же охотно ответил на поцелуй. Я расслабилась у него в руках, обернувшись теплыми объятиями, как мягким одеялом в морозную ночь, и, должно быть, приобрела наконец Тот Самый Вид (свойственный разве что кошкам на солнечных завалинках да женщинам, проведшим прошлую ночь у симпатичного мужчины), потому что лейтенант наконец-то улыбнулся.
- Уже убедительнее, — признал он, не выпуская меня из рук.
- Но для завтрака — еще недостаточно? — уточнила я, прижавшись щекой к его груди.