Шевченко поднялся, не торопясь, обтерся и начал одеваться. Когда надевал китель, под руку попалось что-то твердое и плотное. Он сунул руку во внутренний карман и достал из него конверт из плотной бумаги. Деньги. Вчерашние. Совсем забыл про них. Он усмехнулся. Еще каких-то несколько лет назад он, получи такие деньжищи в руки, ночь бы не спал — боялся и думал бы, планировал, куда их потратить, что купить, носился бы с ними, как дурак с писаной торбой, жадно выискивая для них применение. А сейчас просто забыл про них. Зря, конечно, он так расслабился. Мало ли чего. Но до сегодняшнего дня все шло нормально, без проблем, и это всегда успокаивает и расслабляет. Не хуже бани. Он опять усмехнулся и убрал конверт обратно в карман кителя. Нет, он не будет прятать эти деньги, как собирался это сделать вчера. Приедет дочка, и он отдаст их ей. Они молодые, им много нужно. И самим одеться, отдохнуть, перед друзьями похвалиться, и детей — его внуков — побаловать. Да и в отпуск нужно съездить. Нет, все правильно, отдаст деньги дочери. Господь удержал его, и, значит, так и надо. Он снова усмехнулся. Господа помянул. А ведь раньше был истовым коммунистом. Мальчишек-милиционеров, которые в прежние времена венчались в церквях или крестили своих детей, нещадно обкладывал выговорами, чехвостил на партийных и комсомольских собраниях, выступал на партхозактивах и при этом мысли не возникало зайти в церковь, разве что во время отпускных экскурсий в Ленинграде или Киеве, но там было совсем другое дело. А сейчас все иначе, и нет-нет да и зайдет в церковь, особенно по большим праздникам, когда там собирается все руководство города и района. Теперь это тоже своего рода партийное мероприятие. По крайней мере политическое. Сегодня держать нос по ветру посложнее, чем в прежние времена, когда хватало просмотреть передовицу "Правды" или посмотреть программу "Время", для того чтобы быть политически грамотным в целом, а частности раз в неделю или в райкоме объяснят, или секретарь парткома коротенько доведет.
Зайдя попрощаться с директором дома отдыха и заодно поблагодарив его за гостеприимство, он решительно отказался от выпивки и обеда, сославшись на дела. Хотя столовая тут и ничего, но в целом готовят так себе, в расчете на утвержденное для отдыхающих меню. Да и есть пока не хотелось — рановато для обеда. Выйдя к своей "Волге", он с удобством развалился на заднем сиденье, кивком поблагодарив водителя за его "с легким паром". Раньше тот обижался, что начальник не берет его с собой в баню. Скучно ему вот так сидеть в машине и ждать. А потом — ничего, привык и больше не дует по-бабски губы. Набаловал его прежний начальник, вот и пришлось держать в строгости. По первому времени он все порывался отъехать вроде бы машину подремонтировать или масло поменять, а сам так и норовил левака прихватить. Если рассуждать как положено, то надо бы его давно наладить в патрульную машину, но не делал этого специально. Пусть все видят, что скрывать ему нечего и даже доставшийся ему в наследство водила не помеха — и уже который год. К тому же он на самом деле хороший шофер; машина всегда в порядке, ездит уверенно, когда нужно и притопить может, спиртным не увлекается и не только район, но и Москву знает. А что до гонора, то его Шевченко подавить умеет и панибратства к себе не допускает.