На некоторое время установился хрупкий мир. Правитель женился на заморской принцессе, и в их браке один за другим родилось четверо детей, но с каждым днём душа царя всё чернела… Ослеплённый победой, он безжалостно убивал недовольных, не гнушался пытками и не ведал жалости, и даже спустя века дошла слава о его жестокости, одержимости и хладнокровии. В народе его не называли иначе, чем «Безумец» и «Кровавый Сельм». С возрастом дурное состояние Хлане лишь стало усугубляться.
Проклятие покойной княгини оставило метку на её убийце. Его боялись настолько, что смерть царя показалась почти избавлением. Забавно то, что он сам предугадал свою судьбу: Хлане действительно сверг сын Лива Калунского, правда, его самого за это деяние потом казнили.
Место отца занял юный царевич, но, судя по книге, мрачные времена с гибелью прежнего правителя отнюдь не прошли. В царстве настал губительный мор: в южные провинции пришла страшная жара, а в северные — холод; осенью не удавалось собрать урожая; страну поглотили болезни и смерть. Люди шептались, что это свирепствовал дух почтившего Хлане. Ходила молва, что он и в посмертии не желал отпускать Льен.
Бесконечно прихожане наведывались в храмы и возносили мольбы Треокому. Неиссякаемые вереницы паломников шли поклониться богу, но тот упрямо, как только может создатель, молчал и не даровал прощения, забрав неупокоенную душу. Всё это продолжалось до тех пор, пока в столицу не приехал князь Дульбрад. На именины нового правителя он преподнёс тому в дар простое подношение — шкатулку из хризолита, долгие годы хранившуюся в семье лорда северного замка.
Согласно легенде, когда та попала в руки царя, напасть, преследовавшая Льен, отступила. Позже уже люди вспомнили, что ценный камень добывался на островах, и связали события с некогда прозвучавшим проклятием арманьёлки. Проблема таинственным образом разрешилась.
Дочитав, я закрыла книгу в сторону и оставила продолжение на потом. Меня не покидали мысли о прочитанном. Раньше о первом царе Льен я мало слышала, а ведь династия Сельмов продержалась целых два века. На смену ей, в результате государственного переворота, пришёл и ныне царствующий род Фалькс.
Для меня окончание истории выглядело скомканным и притянутым за уши. Автор пытался объяснить, почему именно хризолитовая шкатулка — один из символов царской власти, но в его повествовании чувствовались домысел и недосказанность. Вышла ли скомканность из-за заурядного незнания или умышленно — я не могла ответить точно. Что-то мешало мне всецело ему верить. Меня не отпускало подозрение, вязкое и липкое, будто молодой мёд, что сила шкатулки преувеличена.