Я вдруг подумала, что ладони Милоша оказались бы ещё более мягкими и нежными. Цесаревич наверняка постоянно нуждался в том, чтобы отстаивать право на собственную жизнь, а вор был далёк от воинского ремесла, предпочитая действовать умом и хитростью.
Но мысль мелькнула в голове, на мгновение отрезвив и заставив побеспокоиться, и тут же исчезла, словно и не тревожила. Я таяла от каждого прикосновения любовника. По-прежнему повёрнутая к стене, я наслаждалась тем, как горячие пальцы умело играют по моей коже, будто задевая те струны, о существовании которых я не знала.
Свои желания почти что перестали волновать, уступив место лишь одному. В этот миг я целиком принадлежала ему. В душе не было ни сомнений, ни мыслей — ничего.
Остались только я и Лиран Фалькс.
— Ты моя! — яростно взревел он.
И я жадно внимала его словам, наслаждаясь звуками бархатного голоса. Лиран позволил мне развернуться. Воспользовавшись тем, что он на мгновение дал мне волю, я поднялась на носочках и накрыла его губы своими, и он позволил себя поцеловать.
Но потом наше уединение прервалось: резко открылась дверь, и полоска света из коридора упала на нас двоих. Оглушающе громкий удар дерева о стену отрезвил меня пощёчиной. Я почувствовала себя пробуждённой из колдовского сна. Ошарашенно уставилась на наследника престола. Щёки ощутили жар. «Что произошло? Как я могла это натворить? — подумала я, — Треокий!.. Я ведь совсем этого не желала!»
Я замерла, напуганная чарами цесаревича. Я потеряла контроль над собственным телом, когда он очутился рядом и проник своей силой прямо в сердце. Но стоило мне скинуть с себя его поводок, как я снова стала прежней Уной. Мне повезло, что нас успели прервать, но всё равно ощущение горького стыда проникало в душу.
— Отойди от неё! — послышался рык.
Я никогда не видела Милоша таким — грозным, свирепым, готовым немедленно дать отпор. Он всегда казался мне человеком, далёким от насилия и предпочитающим слово драке. Но сейчас его светлые глаза приобрели оттенок грозового неба. Вор держался уверенно, не ведая милосердия. Он был готов рвать и метать. Весь его вид говорил, что от своего мужчина не отступится. Даже когда в противниках — будущий царь.
— Ты приказываешь мне? — возмутился тот.
Я отошла к стене, стыдливо прижав к груди бордовое платье. Чувствовала себя униженной и раздавленной. Ощущение наготы не покидало, несмотря на присутствие нижнего белья. Пытаясь прикрыться, я обхватила себя руками и зажмурилась. «Какое счастье, что зашёл Милош…» — возникло в голове, — «Появись он чуть позже, и всё бы уже закончилось».