Я затравленно посмотрела в зелёные глаза, с испугом осознавая, что князь тоже узнал меня. За прошедшее время он не слишком изменился. Те же густые чёрные волосы, небрежно лежащие за спиной, тот же широкий разворот плеч, а главное — опасность, сквозящая в каждом движении.
Арес учтиво поклонился мужчине и вежливо произнёс:
— Ваша светлость.
Я замерла, не способная пошевелиться. У меня перехватило дыхание и появилась испарина на лице. От волнения я не знала, куда деть себя, но мой партнёр по танцам грубо дёрнул меня за руку, призывая прийти в себя. Должно быть, Арес решил, что я просто робею перед аристократом. Наконец я сумела неуклюже сделать реверанс, чувствуя, что вот-вот готова упасть.
Мужчина, хищно прищурившись, оглядел меня. От него не скрылись и бледность лица, и дрожание рук, и бьющаяся жилка на шее. Я услышала удовлетворение в его голосе, когда он произнёс:
— Добрый вечер, Арес, — хрипло сказал князь. Друг замер, видимо, от радости, что тот помнит его имя. — А это должно быть…
— Уна, — нашёлся приятель.
— Очаровательное создание, — польстил мне собеседник. Он наклонился, чтобы поцеловать руку, и мне ничего не оставалось, кроме как позволить ему осуществить задуманное. Но мужчина, вопреки этикету, неторопливо, как будто смакуя момент, развернул мою ладонь тыльной стороной и с нежностью коснулся губами хрупкого запястья, прикусив при этом тонкую кожу. По телу пошла дрожь. Всё это время он не отрывал от меня хитрого взгляда, внимательно подмечая каждую деталь. Я вспыхнула.
Арес всего, что произошло между нами, не заметил. Он развернулся ко мне и с гордостью произнёс:
— Уна, позволь тебе представить князя Дамиана Грасаля, лорда замка Семи Скал.
Я задрожала. Кто бы мог подумать, что посетитель салона Итолины Нард, собирающийся меня выкупить и связанный со шпионажем, окажется князем. А уж тем более могла ли я представить, что именно этот человек заинтересуется успехами моего друга?
— Как замечательно, что мы встретились. Правда, Уна? — будто читая мои мысли, провоцировал Дамиан. А мне так и хотелось спросить, успел ли он до моего побега внести госпоже плату, но я удержалась.
Судьба любит напоминать о былых промахах, когда ты уже этого совсем не ждёшь. Мне же ничего не оставалось, кроме как натянуто улыбнуться и выразить лживое восхищение новым знакомством, хотя твёрдо говорить было трудно — в горле предательским пересохло. Я сглотнула ком.
Князь улыбался так довольно, как кот, отловивший проворную и непокорную мышь, и будто раздумывал: съесть её сейчас или отложить на потом?