«Но почему она так противится этому?» - спросил ее тихий голосок.
Потому, что ее чувство самосохранения предупреждало об опасности такого сближения.
«Но это может стоить того», - не умолкал назойливый голосок.
Но будет ли? Себастио даже не представлял, как она неопытна, а она не собиралась признаваться в этом. Он был ожесточен, циничен, и она уже достаточно знала о его жизни, чтобы понять почему.
Такой человек не мог быть тактичным и нежным. Сама Эдди была ему безразлична. Он просто взял бы то, что хотел, оставив ее собирать осколки.
И все же… ей ужасно хотелось пойти на вечер. Хотя бы на мгновение представить, что она такая же, как эти люди. Почувствовать на себе взгляд Себастио. Представить, что она из тех женщин, что могли бы составить ему пару.
Она подошла к зеркалу и приложила к себе платье. Бирюзовый цвет придал новый оттенок ее глазам и подчеркнул цвет волос. Она уже представляла, как ткань платья скользит по ее телу, и зажмурилась от предвкушения.
Вырез спереди был достаточно глубок, чтобы показать столько бледной матовой кожи, сколько Эдди еще никогда не показывала.
Чуть оттянув ткань, она бросила взгляд на знакомый шрам под правой ключицей. Через это место ей вводили токсичные препараты во время ее продолжительного лечения. Шрам стал уже едва заметен, превратившись в короткий белый штрих.
Эдди отпустила ткань, не желая сейчас думать об этом, и подошла к окну.
Она видела, как во двор въезжали дорогие машины, как из них выходили красивые люди… Ее пальцы сжали занавеску. Что плохого может быть в том, если она пойдет на этот вечер? Себастио слишком искушен, чтобы оценить ее присутствие как молчаливый знак согласия на дальнейшее. Он мог хотеть ее, но это не означает, что он стал бы заявлять свои права на нее прямо перед гостями!
Себастио не отводил глаз от двери, одновременно пытаясь сосредоточиться на разговоре с управляющим крупного британского хедж-фонда.
Придет ли она?
Последние два дня он был вынужден оставаться в городе, участвуя в ряде важных встреч, но их поцелуй не выходил у него из головы.
Повинуясь странному капризу, он дал указание одному из своих ассистентов купить для Эдди вечернее платье. Еще до того, как он решил пригласить ее на вечер, ему вдруг захотелось увидеть ее, одетую в струящийся шелк или блестящий сатин.
Должно быть, в сотый раз он бросил взгляд на дверь.
Она пришла.
Его сердце пропустило удар. В отблеске свечей ткань платья - там, где она прилегала к телу, - выглядела как мокрый шелк. Открытые туфли с плетеными ремешками подчеркивали совершенную форму ног. Его кровь закипела - она выглядела безупречно. Красивой и юной.