Я вымученно улыбнулась, понимая, что ничего не понимаю. Ноги казались ватными, голова тяжелой.
— Готовы? Вам нужно умыться, — заверила меня Пифаль. — Дело ли это, лежать дальше, раз теперь вы можете ходить?
Могу ходить? А до этого не могла? Она сказала: «была прикована к кровати». Парализована, что ли? Я?!
— Давайте, попробуем, — приободрила меня Пифаль, помогая сделать следующий шаг.
Он вышел тверже и крепче предыдущего, хотя ноги все еще предательски подгибались.
— Хорошо, — счастливая улыбка женщины приободрила и меня. — Миледи, вы отлично справляетесь. Я всегда говорила, что вы в душе воин. Что сможете побороть хворь.
Она щебетала и щебетала, пока я делала шаг за шагом. Ровно до тех пор, пока мы не поравнялись с трельяжем. Стоило мне лишь бросить взгляд в сторону, как ноги подогнулись опять. Но не из-за нереальной слабости, а от ужаса.
Потому что в отражении зеркала рядом с высокой Пифаль стояла в шелковой сорочке хрупкая незнакомка. Светлые локоны, бледное овальное лицо и большие голубые глаза, в которых читался самый настоящий испуг.
Вздрогнув, я подняла руку… отражение тоже подняло руку.
Нет! Так не бывает! Просто не бывает!
— Миледи, все хорошо? — заметив заминку, поинтересовалась женщина.
— Кто это? — теряя всякую связь с реальностью, прошептала я, указывая на зеркало.
— Это же вы, ваше высочество, — и вновь этот успокаивающий тон. — Все хорошо, миледи. Пойдемте?
«Миледи». «Ваше высочество».
Кажется, мой мозг попросту отказывался принимать все происходящее. Я находилась в какой-то прострации весь оставшийся путь до ширмы.
Пифаль усадила меня на устойчивый невысокий стул с удобной спинкой и открыла воду в ванной. Блестящий кран, из которого потекла вода, торчал из какой-то жестяной огромной бочки, похожей по форме на пожарный гидрант.
Женщина отрегулировала напор воды с помощью большого вентеля и подставила крошечный таз. Наполнив его водой, она таким же заправским жестом выключила воду и повернулась к столику, который прогибался под тяжестью различных пузырьков и коробочек.
— Вот так, — продолжила она убалтывать меня, налив в воду что-то пахнущее орхидеей и цитрусом. Намочила в воде губку и убрала волосы с моего лица. — Позволите?
— Я… Да?..
Она кивнула и провела губкой по щеке. Моей щеке… Я прекрасно чувствовала и тепло воды и мягкость мочалки. Но при все этом зеркало явно дало понять, что я уже не я.
Как такое вообще возможно? Если это не сон, то что?
— Пифаль, — я обратилась к женщине, когда она закончила умывать меня и взялась за небольшое белоснежное полотенце, расшитое золотой ниткой. — Кто я?