«Сказать все? А что, собственно? — возразил он тотчас себе, чувствуя, что время затягивается и сказать, что такое Раннамыйза, все-таки придется — сказать, что готов развестись с Варей и уехать к Нине? А я знаю точно, что Нина на это пойдет?»
— Раннамыйза? — еще раз переспросил он, как разведчик, застигнутый врасплох, дает вторую очередь из автомата, чтобы выиграть время для принятия решения.
Тут вбежал на кухню Славка, весь переполненный какой-то неожиданной новостью — глаза его сияли от восхищения: «Пап, клуб кинопутешественников… Ящеры, ты знаешь, пап, ужас»… И Егор замотал головой и вновь понес ко рту кусочек печенки:
— Раннамыйза? Откуда ты это взяла?
— У тебя на столе, — Варя вдруг замкнулась, видно, пришлось менять какое-то заранее принятое решение, — открытка со странным письмом.
— А-а, — махнул он рукой и повернулся к Славке, — ящеры, говоришь? Пойдем посмотрим.
Егор торопливо поднялся, на ходу дожевывая, направился в квартиру. Славка уже сидел у телевизора, не спуская глаз с экрана. Ирина готовила уроки за столом, избоченясь, тоже следила, как на экране двигались по выжженной каменистой земле неуклюжие, неловкие в своих движениях допотопные чудища. Егор смотрел на них, как они тяжело переставляют свои конечности, и вспомнил Раннамыйза, где каменные глыбы у берега, если смотреть на них с моря, так походили на эти чудища. И вдруг на берегу увидел женщину, собирающую в ладони кусочки солнца.
Он забыл об открытке, когда вернулся на кухню, не напомнила о ней и Варя. Убирая посуду, она спросила:
— Просился в Ленинград? Не наездился еще?
Он перестал жевать, с удивлением взглянул на нее:
— Иван намекал директору. Да и странно: сроду так не было, чтобы наши приборы испытывали без нас…
— Зачем тебе? Если надо — вызовут, Иван съездит. Тебе сейчас бежать нельзя.
— От чего бежать?
— От того, что начал.
— Странно, — Егор пожал плечами. — Ты говоришь почти дословно то, что говорил Ивану Роман.
Егор заметил, как шея жены, стоящей к нему спиной, покраснела, и краснота потерялась в выбившихся из-под косынки завитках подкрашенных черным волос. Черные волосы ей не шли.
— Любой тебе на заводе скажет то же и этими же словами. Не то еще заговорят, когда начнут осваивать модерновую продукцию.
Но Егор уже не верил ее словам. Ему вспомнился взгляд Романа, каким он смотрел на Варю тогда, на партийном собрании. И, не давая себе отчета в том, к чему это может привести, он с опрометчивостью неудачливого разведчика спросил:
— Что у тебя было с Романом?
Он ждал, что жена обернется и самое малое даст ему по харе, но она не обернулась, а он услышал спокойный вопрос: