— Ну, у нас так не делают, — сказал Эйнар и насупился. — Нехорошо, Егор Иванович…
— Ладно, не обижайся. Могу взять обратно. Это снаряжение у меня вроде шанцевого инструмента. Когда под огнем останешься на голом месте…
Эйнар засмеялся:
— От, черт же ты, право, Егор Иванович. Шанцевый инструмент?.. Так и позаписываем.
Ох, эта спасительная бутылка… Еще не притронулись к ней, еще не отведали, только на стол поставили да одним глазом взглянули, и вот уже ушла неловкость, натянутость встречи, искренней стало, теплее даже. Егор вдруг увидел, как суетливо сновали по полу веранды муравьи, собирались вокруг обрезков шпагата, пробовали тащить. Заметил подвязанные с правого края к натянутым шпагатам вьюнки. Одни уже доходили до половины, другие чуть больше трети, а те вон — едва показались из-за балки. Живая диаграмма борьбы за существование. «И тут», — подумал Егор.
Когда Эйнар ушел хлопотать на кухне, Егор принялся подвязывать остальные вьюнки. Стебли были бледные, водянистые, не закаленные на солнце и потому хрупкие. Один ни с того, ни с сего сломался. Выступила светлая капля вьюнковой крови, размазалась на руке. Егор огорчился.
«И что ты лезешь, если толку нет, — остановил он себя. — Не порти настроение себе и другим…»
Хозяин хлопотал у низенького столика, что-то ставил, зачем-то еще бегал на кухню. На веранде запахло свежекопченой рыбой. Эйнар терпеливо переносил этот непереносимый для него запах, — ради гостя на что не пойдешь?
— Повезло нам, — сказал он, посыпая рыбу мелко нарезанным зеленым луком. — Вчера привез с островов. Свежая.
И, повернувшись к Егору, вдруг удивляясь, будто видел его впервые, сказал:
— Извини, Егор Иванович, не спросил я, где ты ночевал.
— На улице Лидии Койдулы. За каштанами…
Егор заметил, как муравьи все-таки ухватили обрезок шпагата и поволокли.
— Знакомые?
Егор рассказал, как в гостинице коммерсантом представился. Коммерсант! Это, наверно, звучит так же архаично, как, скажем, жандарм. Думал: администратор испугается, поглядит как на пришельца из загробного мира. А она сделалась непонятно любезной.
— Я ведь у вас, Эйнар, впервые. И не удивительно, что приглядываюсь. Вот и тетушка Лийси…
— Тетушка Лийси? Егор Иванович, у тебя и тетушка тут нашлась? Ох, ох!
— Еще бы! — засмеялся Егор. — Хозяйка моей квартиры, Эйнар. В войну спасла семью офицера-пограничника. Учти, что при Советской власти она и года тогда не прожила… Я бы дал за это самый высокий орден. А у нее, наверно, и пособия нет. Если не так, то что вынуждает квартирантов приглашать?
— Ладно, Егор Иванович, к этому мы еще вернемся, ты меня познакомишь с тетушкой Лийси. А теперь будь добр, оставь своих муравьев, и что они тебе дались, глаз с них не сводишь, и садись к столу. Извини, нет Мари…