– Я, – виновато сказал Тэмугэ.
– Чем, скажи мне, ты, монгольское отродье, лучше меркитского? У тебя что, не такие же две руки и две ноги? Мой первый муж был меркит, так, может быть, ты и меня будешь презирать за это? – с красным от злости лицом она гневно смотрела на сына.
Тэмугэ, опустив голову, замотал головой.
– Я вас всех спрашиваю. – Она обернулась к правой стене, где в ряд сидели остальные братья. – Вы и меня будете попрекать этим? Так я вам скажу: меня ваш отец, прославленный Есугей-багатур, почитал и уважал больше, чем любую другую женщину во всем монгольском племени, никому не давал в обиду, и после того меркита я ему родила всех вас.
Бортэ, покосившись, увидела сидевших у стены других братьев. Они, видно, недавно проснулись и были в одних нижних штанах. Низко опустив головы, виновато сопели под нос.
Оэлун, грозя им ремнем, говорила:
– Вбейте в свои глупые головы: меркиты такие же люди, как вы, они ничем не хуже вас, хоть и враги. А вы ничем не лучше других, хоть и потомки Хабула. Из вас, сыновей Есугея, пока что один-единственный – ваш старший брат – доказал, что он достойный потомок своих предков. А вы еще ничем себя не показали, чтобы так бахвалиться. Истинные мужчины не хвастливыми речами, а большими делами показывают свое достоинство. А что вы свершили такого, что можно было бы сказать, что чего-то стоите? Это ваш брат вытянул вас наверх, благодаря ему вы ходите задрав носы. Если бы не он, не его ум и отвага, вы и сейчас скитались бы по лесам и неизвестно еще, кем прожили бы на этой земле. Вот что вы должны знать. А раз так, то вы всеми силами должны стараться помогать своему брату, поддерживать его, и только тем вы сможете показать, что хоть чего-нибудь стоите на этой земле. А что вы вместо этого делаете? Вы портите ему жизнь, рушите его семью – бросаете палки в колеса телеги, на которой все сидите и которую он тащит изо всех сил. Если нет у вас ума, чтобы понять это, то и не называйте себя потомками великих людей, вы – выродки, которые только и делают, что позорят свой род, тянут его вниз. Понятно вам это или нет?
– Понятно, – вразнобой произнесли те, со страхом глядя на мать, впервые видя ее в таком гневе.
– Пойдем отсюда. – Мать Оэлун повернулась к двери. – А они пусть посидят тут и подумают своими черными головами. Сегодня не будем их кормить, говорят, мудрецы голодают, когда хотят, чтобы в голове появилась ясность. Вот пусть и у них немного прояснится. А ты запомни, – она еще раз обратилась к Тэмугэ, – если еще раз услышу, что ты снова показываешь норов, своей рукой вырву твою печень и брошу черной собаке. Понял ты меня?