Тэмуджину было понятно, что кереиты, обеспокоенные тем, что на этих землях появились монголы, спешили занять побольше свободных прежде земель и не пустить их на лучшие угодья. Неясно было одно: самовольно действовали здешние владельцы, когда прогоняли его табунщиков, или по приказу самого хана.
«Как бы там ни было, нельзя вступать с ним в спор из-за пастбищ, – размышлял он. – Но и бесконечно отступать нельзя. Скота у меня прибавилось, уже сейчас становится тесновато, а на будущие годы пастбища будут нужны. Надо хорошенько подготовиться к разговору с ним, обдумать свои доводы».
Перед возвращением он наказывал своим тысячникам:
– Кереиты наши союзники, поэтому старайтесь сохранить с ними дружбу. А вы, я вижу, не прочь и подраться с ними?
– Ну, так они нас вовсе за людей перестанут считать, – угрюмо проворчал Дохолху. – Что это такое, мне один из них говорит: уходите вон за те сопки. А я впервые его вижу, не знаю, кто он такой, нойон или простой сотник. У них ведь и какой-нибудь десятник разодет так, что от китайского нойона не отличишь. Ну, я ему и говорю, что, если захочу, прогоню его самого вот за те сопки, и указал на западную сторону.
Нукеры, ехавшие позади и слушавшие их разговор, весело рассмеялись.
– Ты что, так ему и сказал? – переспросил Тэмуджин, не обращая внимания на смех.
– Так и сказал, а почему я должен был промолчать? – недоуменно пожал тот плечами.
– Почему? – Не скрывая раздражения, Тэмуджин в упор посмотрел на него. – Потому что такими словами ты мог распалить его на драку, и неизвестно, что между вами вышло бы. Порушить дружбу можно в один день, а наладить трудно за годы. Забыл, кто нам помог расправиться с меркитами? Ты тут подерешься с ними, а мне потом с ханом разговаривать.
– Ладно, теперь все ясно, – звучно скребя голову твердыми, как медвежьи когти, ногтями, вздохнул тот. – Значит, не будем вступать с ними в споры, будем мирно разговаривать.
– Только так! – Тэмуджин с трудом сдерживая себя, стараясь говорить спокойно, объяснял тысячникам и сотникам. – Вы не простые воины, потому и должны уметь не только воевать, но и вести разговор с людьми. А для этого надо думать головой и поглубже на все смотреть: что из этого выйдет, не повредят ли нам наши же слова и действия.
– Но если они придут с набегом, придется воевать, – сказал Асалху. – Не будем же стоять и смотреть на них.
– Если увидите, что гонят наши табуны, тогда уж бейте, но и здесь вы не должны быть зачинщиками, – строго предупредил Тэмуджин. – Если случится стычка, рассчитывайте, чтобы на нас было меньше вины, чем на них. И что бы ни случилось, перед тем, как что-то сделать, хорошенько думайте. А не так, как некоторые: сначала натворят, а потом смотрят: что же получилось. Понятно вам?