Бату-Мунхэ, сидевший за ним, опьянев и почти засыпая, встрепенулся, с трудом осознавая, что происходит, но Джамуха уже прыгнул на него из-за туши притихшего Хя и, крепко вцепившись левой рукой ему в шею, повалил на бок. Крепкий телом дядя попытался ему сопротивляться, но другой рукой Джамуха выхватил из-за своего пояса большой нож и воткнул ему в спину, глубоко вонзая лезвие ниже правой лопатки. Тело у того тут же обмякло.
Джамуха оттолкнул его, тот повалился на спину, уставившись открытыми глазами в потолок. Сзади раздался тонкий вскрик и тут же смолк. Джамуха резко оглянулся: у восточной стены сидела рабыня, широко открытыми глазами смотрела на него, крепко прижав ладонь ко рту.
Джамуха внушительно посмотрел ей в глаза, прошептал:
– Сиди тихо, а то убью!
Он вытер нож о штаны, убрал в ножны и, поглядев в щелку полога, вышел из юрты.
Снаружи никого не было, лишь оседланные лошади гостей переминались вокруг коновязи. Солнце, добравшись до зенита, светило ярко и тепло. Блестел снег. В курене было тихо, лишь где-то на южной стороне озлобленно лаяла чья-то собака. В юрте для гостей, рядом с молочной, угостившиеся крепким нукеры дядей негромко и слаженно пели старинную походную песню.
Джамуха быстро прошел к материнской юрте, стоявшей рядом, нырнул под полог.
У очага сидели мать Хуриган, жена с ребенком и младший брат Тайчар. Мать разливала по чашам горячую арсу. Она взглянула Джамухе в лицо и, почуяв неладное, встревоженно спросила:
– Что случилось, сынок?
– Я их убил.
– Что-о? – мать уронила длинный ковшик в котел, испуганно сжала кулачки у груди, уставилась на него.
Младший брат и жена сидели, застыв на месте.
Мать, оправившись от первого испуга, резво вскочила на ноги и подошла к нему, оглядела.
– Тебя они не задели?.. Что у вас там случилось?
– Тихо! – Джамуха, опасливо оглянулся. – Не шумите. Тайчар, ты беги к сотнику, пусть он поднимет воинов с оружием и окружит малую юрту. А вы сидите здесь. Я пойду к анде. И чтобы все было тихо, поняли?
Он вышел и, оглядевшись, быстрым шагом пошел к айлу Тэмуджина. Идя по морозу, чувствовал, как разом протрезвела у него голова, и слышал лишь, как гулко стучит в груди сердце.
Тэмуджина с нукерами не оказалось дома. Остальные его домочадцы, видно, только что собрались в большой юрте к столу.
Джамуха вошел и, едва поклонившись матери Оэлун, приложив руку к груди, поймал взгляд Хасара, кивком позвал его.
Вышли оба наружу. Хасар выжидающе смотрел на него.
– Где брат? – спросил Джамуха. – Он что, до сих пор не вернулся?
– Нет.
– А когда приедет?