– Очень верно сказано! – разом загомонили нойоны. – Так и передай своему Джамухе.
– А мы подождем еще, посмотрим, что дальше будет.
* * *
Алтан ехал обратно подавленный неудачей. Заветная его задумка, на которую он в душе лелеял большую надежду, думая, что рядом с Джамухой он поднимется наконец на достойную высоту и возьмет все, чтобы стать крупнейшим в степи нойоном, порушилась. Все шло гладко и удачно, события подкладывались одно под другое, ему даже казалось, что сами боги поддерживают его, и тут…
«Видно, сначала надо было как следует принести жертвы богам, а я поторопился, – досадовал он. – Думал, что разом воздам потом, когда все завершится, вот и протянул, а боги разгневались на меня… Ладно, что уж теперь… теперь надо подумать, как бы помягче изложить это Джамухе, чтобы не слишком он разозлился».
Поразмыслив, он решил направиться к нему сразу, не заезжая домой, не оповещая братьев, – поговорить с глазу на глаз, не показывая никому своего позора. «Лучше поскорее покончить с этим, – рассудил он. – Если суждено мне испить эту горькую чашу, то сразу и без свидетелей».
Вечером, уже после заката, Алтан приехал в курень Джамухи. Сопровождавших его нукеров вместе с Хучаром оставил за крайними юртами.
Джамуха был дома, недавно возвратившись из джелаирского куреня. Довольный тем, что убедил керуленских нойонов присоединиться к борджигинам и поднять его на ханство, взволнованный своей удачей, он с нетерпением дожидался вестей от киятов. На столике у него стоял пузатый кувшин с арзой, и он уже принял две чашки, чтобы подавить распиравшее грудь волнение.
Алтан шагом въехал в айл, и тут же Джамуха вышел из юрты, по слуху узнав поступь его коня.
– Ну, как прошел у вас разговор?! – быстро подходя к нему, беспокойно вглядываясь и уже, видно, чуя неудачу по его понурому лицу, спросил он. – Поговорили со своими борджигинами?
– Поговорили, – внешне бесстрастно ответил Алтан, слезая с коня и накидывая поводья на коновязь. – Зайдем в юрту, я тебе все расскажу.
Джамуха, не сводя с него встревоженного взгляда, пропустил его вперед.
– Ну, говори же. – Сев на место, он уставился на него с покрасневшим от напряжения лицом.
– Я поговорил с борджигинами, – повторил Алтан. – Но главного добиться не смог: они боятся выпячивать себя, поднимать кого-то на ханство… Дело не в тебе, – он поспешил успокоить Джамуху, увидев возмущение на его лице. – Слишком пугливы стали они в последнее время…
– Чего же они боятся? – с нетерпением вскрикнул Джамуха.
– Да они и сами не знают, чего, – махнул тот рукой. – То им кажется, что Таргудай им отомстит, то им неудобно вперед здешних нойонов лезть. Уперлись на месте и говорят, мол, пусть сначала керуленские тебя поднимут, а потом уж и они могут присоединиться, а так боязно им, как бы ошибки не вышло.