В первые дни учения шли по сотням. Воины насаживали на коней камышовые чучела толщиной в человеческое туловище, веревками прикрепляя их к седлам, и гонялись за ними, стреляя тупыми стрелами. Старые воины учили молодых правильно выпускать стрелы на скаку.
– Отпускай тетиву в тот самый миг, когда копыта твоей лошади оторвутся от земли, – наставляли они. – Каждый воин должен знать полет своей стрелы. При стрельбе на дальнем расстоянии нужно уметь рассчитывать: по какой дуге она полетит и в каком месте попадет в цель.
До смерти напуганные лошади с непривычными ношами на спинах, с торчащими на них разноцветными перистыми стрелами, под настигающие, тонко воющие звуки дичали, и, подобно гонимым волками дзеренам, изо всех сил уносились прочь, хрипя на скаку, ворочая безумными глазами. За ними неотступно гнались всадники с луками наизготовку, раз за разом выпускали стремительные, далеко разящие стрелы.
Десятники добивались наилучшей сноровки, неизменно требуя, чтобы ни одна стрела не уходила мимо.
– Чем лучше будешь стрелять, тем скорее покончишь с врагом и останешься жив, – внушали они молодым. – Не попадешь первой же стрелой – смерть обернется на тебя: враг может не промахнуться. Лучший способ избежать смерти в сражении – стрелять без промаха.
И молодые, веря им, без понуканий старались в стрельбе. Даже вечерами, когда учения для всех заканчивались, многие оставались, чтобы получше отточить свою сноровку во владении луком, довести ее до края возможного, состязались между собой в быстроте и точности.
А на другой день до изнурения метали короткие копья, проносясь на скаку мимо стоячих чучел, гонялись друг за другом с арканами, стаскивая с седел…
На тысячных учениях перестраивались в колоннах на скаку, делились на десятки и рассыпались лавой…
Последние три дня шли учения всего войска. Съехавшись подальше от своих пастбищ, в ровной сухой степи у южных отрогов Хэнтэя, разделили тумэн на две части и учились нападать крупными силами, охватывать с флангов, заходить в тыл, перестраиваться для обороны…
Тэмуджин, стоя вместе с тысячниками у подножья горы, внимательно смотрел на все со стороны. Он сразу заметил, что при сложных действиях крупными отрядами многие охваты не удаются, передвижения всадников не выходят быстрыми и слаженными, как должны быть. При охватах с двух сторон часто одно крыло вырывалось вперед, другое запаздывало…
Нетерпеливо похлопывая сложенной плетью по голенищу гутула, он досадливо вздыхал, укоризненно косился на тысячников. Те молча хмурили лица.
Несколько раз пробовали нападение косым ударом, когда один отряд должен был пронестись мимо другого – мнимого противника, стоящего в колонне, осыпая его тупыми стрелами и одновременно огибая с фланга, зайти ему в тыл. В первый раз передовая сотня нападающих пронеслась мимо противника и слишком далеко ушла вперед, отдалилась от его фланга, давая ему возможность перестроиться для обороны и ответного удара. Не получилось и со второго раза…