Пустота уже бежала на своё прежнее место. Там упала под куст, окружённый зарослями тюльпанов, и прикрыла голову руками.
— Ты что? — Снежка села рядом.
— Вы что… что делаете? — Прошептала Пустота. — Вы безумны!
— Почему безумны? Мы просто едим. Мы просто голодные.
— Что вы ели? Вы хоть знаете, что это такое?
— А ты?
Пустота отняла от головы руки и медленно повернулась. Кажется, она не могла ничего сказать, только сглатывала и впустую шевелила губами. Её волосы торчали, как у какой-нибудь немытой неформалки, а вокруг глаз залегли тёмные круги.
— Ты знаешь, что это? — Спросила Снежка.
— Нет.
— Правильно. Как и все мы. Это такое же растение, как остальные, которые растут вокруг. Когда мы прилетели, мы не знали, какие из них можно есть, какие нет. Так же анализировали их и пробовали. Точно так же, как проанализировали водоросли. Так чего ты испугалась?
— Не знаю… Вы так на них накинулись! Будто сошли с ума. Обезумели! Как озверевшие неандертальцы! Будто готовы кого-то даже живьём сожрать!
— Да просто голодные все. — Снежка поморщилась. Зрелище действительно было не ахти, она не видела со стороны, но представить могла легко. — Давно не ели, целая ночь прошла, потом отправление это, пропустили завтрак. Потом снова ночь. Все голодные, как собаки. Ну, накинулись, и ладно. Тем более, они очень вкусные, водоросли эти, и силы от них много. Вот и набросились. И пусть. Не на тебя же набросились. Чего паниковать?
— Вдруг вы снова отравитесь! — Воскликнула Пустота. — Все?! Только насмерть?
Снежка села рядом и прислонилась спиной к стволу дерева. Громко вздохнула. Такое могло случиться, если говорить начистоту. Но пугать беременную не хотелось, той и без этого несладко. Поэтому вместо утешений Снежка спросила.
— А кто отец?
— Что? — Всполошилась Пустота и стала нервно тереть друг об друга ладони.
— Кто отец твоего ребёнка? Это… твой охранник? Да?
Пустота так резко побледнела, что Снежка тут же пожалела о том, что задала вопрос.
— Что ты о нём знаешь? — Прошипела Пустота. В самом прямом смысле слова — прошипела. С такой непередаваемой затаённой угрозой, что Снежка ушам своим не поверила. И глазам. Где та забитая, несчастная дурочка? Сейчас глаза Пустоты горели гневом, казалось, она набросится и натурально удавит, если решит, что Снежка скрывает какую-нибудь важную информацию.
— Ничего. — Вздохнула Снежка. — Ничего я о нём не знаю. Просто, сама понимаешь, слухи ходили. Никуда от них не деться, ни мне, ни тебе. Я не со зла спросила, прости.
Пустота отвела взгляд и прикрыла глаза. Снова спрятала лицо, загородилась ладонями. И закачалась как маятник, всем телом. Её голова болталась словно на шарнире, вот-вот отвалится. Она так явно горевала, что стало не по себе.