Эрин закатила глаза – все эти сказочки стоило бы оставить для какой-нибудь другой дуры. Не для той, кто на себе ощутила всю степень этой… очарованности.
– Ты был жесток со мной. Всегда. Хотя я верила тебе и была влюблена. Впрочем, – она поднялась, – то дела минувших дней, и вспоминать я о них не желаю. Если уж ты и впрямь собираешься покинуть Синтар, мне здесь делать…
Перед глазами вдруг потемнело. Примерно так бывает, если принять плохо сваренное дурманящее зелье. Эрин резко втянула носом воздух, вцепилась в спинку стула, стоящего рядом. До вмиг помутившегося сознания начало доходить.
«Дура, какая же дура…»
– Ты… отравил меня? Ты сказал, что…
– И не соврал.
Мерион понял правильно. Его рука крепко вцепилась в плечо, вторая обхватила талию – Эрин не знала, от чего затошнило больше, и попыталась оттолкнуть от себя ублюдка. Вышло плохо – зелье, чем бы оно ни было, лишило её всяких сил.
– Я действительно собирался покинуть Синтар. Но знаешь, недавно мне пришло письмо от твоей матери… Она так скучает по своей дочке, так желает вознаградить всякого, кто приведёт её к ней… Я не смог отказать прекрасной лаэде. Осталось только дождаться тебя, или наведаться в этот твой Глаз Бури. Но это уж на совсем крайний случай.
Рука обхватила крепче – Эрин буквально повисла на ней, потому что стоять было невыносимо тяжело. Ноги стали ватными, а нож на поясе никак не удавалось сжать.
– Интересно, насколько вырастет твоя цена, когда все в Крагеннане узнают, что ты – баэн-ши? – Эрин вздрогнула и подняла голову; в волосы тут же вцепились чужие пальцы, будто Мерион только этого и ждал. – Да, представь себе, я понял, что ты такое… И твой визит сюда только подтвердил мою догадку. Увидела, как этот твой хахаль убивает меня, верно? Пожалела, решила спасти из чувства справедливости?
Пальцы огладили затылок. Тошнота накатила с новой силой.
– Отпусти меня…
– А может, ты просто соскучилась по мне? Ну знаешь, былые чувства, первая любовь…
– Я не… люблю тебя. Ты отвратителен, я…
Она всё же сумела вцепиться в рукоять ножа, но её ударили по руке, заставляя выронить оружие. Эрин захлестнула паника. Мутная, вязкая из-за действия зелья, но всё же паника.
«Дура, дура, какая же…»
– А ты стала смелой. И красивой. Даже жаль портить…
Мерион толкнул её к стене, очевидно, устав держать безвольное тело. А потом вдруг что было сил ударил по лицу наотмашь. Во рту появился привкус крови, а челюсть противно заныла.
– Это тебе за нож. А это, – в живот прилетело кулаком, и Эрин задохнулась, – за полицейский участок. Хотя, наверное, лучше наоборот, учитывая обстоятельства…