– Кали уже взрослая тётенька! – возмутилась та, сонно хлопая глазами. – Сама за собой приглядит!
– Ты поговори мне ещё, – заявил Себастьян, усевшись на место Шая и споро обняв Кали за плечи. А свободную руку мигом сунул в пакет с кукурузой – сладкое он не особо любил, но на халяву, видать, был не прочь подкрепиться чем угодно. – Смотри, Кали, скоро ни один грифон не польстится – от тебя глаза одни останутся. Досмотрим представление и пойдём ужинать, Мэйр будет рада. А ты иди давай, фея ждёт! Твой будущий тесть хоть и идиот редкостный, но почём зря звать не стал бы.
Слава Хладной, сегодня Шай обрядился в «грифоньи» шмотки – те, что легко переживали десяток-другой трансформаций. И четверти часа не прошло, как он приземлился у служебной двери полицейского участка – на радость шумной красно-серо-чёрной толпе, что собралась возле курилки.
– В допросных! – громко выдал понятливый капитан Ханнес. – Злой как сука. И твоя малахольная тоже с ним. Хлыща какого-то резала-резала и не дорезала. Зря, как по мне…
– Све-етлая ма-а-агичка! – противная гадина Фиона тоже была тут как тут. – Как бы не присадили на пару лет такую добрую и светлую…
Шай молча показал мерзкой девице жест, не слишком приличествующий лорду, и быстрым шагом направился в допросные. Надо же помочь своей фее дорезать хлыща, кем бы тот ни был. В том, что прилетело неизвестному типу заслуженно, он ни на миг не усомнился; Тангрим небось затем Шая и позвал, что самому доедать всяких уродов не положено. Целый коммандер всё-таки.
Дверь в допросную он открыл чуть не с ноги – настолько торопился, да и взбешён был уже порядком. Буквально с каждой ступенью основательной лестницы злость всё нарастала. И теперь, кажется, достигла пика.
В светловолосого хлыща настолько фейской наружности, что аж на зубах заскрипело, он упёрся взглядом, едва вошёл. Красивый – это если бы Шай вообще ценил холодную фейскую красоту, – и отчего-то зажимающий рукой правый бок. Ну то есть, понятно, отчего: видимо, именно туда прилетело знаменитым шафрийским ножом. Судя по всему, белобрысая фейка поскакала в полицию, едва подлатав свою шкуру. Жаловаться на Эрин и свою горькую долю.
Это он зря, Шай тому свидетель.
– Этот? – коротко рыкнул он.
Эрин, сидящая тут же, напротив, по одну сторону с Дорианом, чуть заторможенно кивнула, глянула странно и сжала пальцы на карандаше, лежащем поверх уже исписанного белого листа.
– Этот? В каком смысле «этот»? – тут же заголосил неприятный фейский тип. – Мое имя – Мерион эрд Раавен, и я тут пострадавший, между прочим. Нет, если вы пришли арестовать вот эту… полукровку, я только за! А то это будто меня тут допрашивают, хотя начинать явно стоит с…