— Привет, Джорен, — протянула я, глянув на парня со смесью брезгливости и жалости. — Забавно, я как раз о тебе вспоминала. В жизни бы не подумала, что у тебя хватит духу спутаться с Иорэтом.
— Майред Мор, клянусь, я не желал никому зла! — воскликнул Джорен, насморочно шмыгнув носом. — Я просто...
Он дёрнулся, давясь слезами, когда очередной метко пущенный нож ранил остроконечное ухо.
— Я разве позволил тебе открыть твой чудный ротик, златовласка? — ласково осведомился Мадок, подбросив на ладони очередной нож, и вновь обратил ко мне чёрные глаза, в глубине которых тлела пурпурная искра.
У меня его глаза, его кожа — зелёная с золотом, и его рога — удлинённые, изящно изогнутые в форме лиры, как у чёрнопятой антилопы. Я наверняка выглядела бы его женской копией, если бы не моя порченая людишками кровь — и именно поэтому лэрд Тир-на-Ног, также известный как Принц Бастардов, возжелал поиметь меня, едва увидев. Да, он не только социопат, но и нарцисс. Про склонность к инцесту промолчу, здесь слова-то такого нет. Опять же, племянница — это всё-таки не сестра и не дочь.
Звучит как оправдание? Оно и есть. Мне было шестнадцать, я не знала о нашем родстве, не понимала местных порядков и в принципе не ощущала, когда стоит остановиться. Благо мне хватило ума сторговать свою невинность в обмен на пожизненное покровительство «дядюшки» и безопасный ночлег в стенах Серого Дома.
Мадок охотно согласился. Он тогда ещё не знал, что через пяток лет именем «Майред Мор» начнут пугать малых детишек.
— Слышал от сестрицы Каэран Мор, что Иорэт «мёртв-мёртв-мёртв», — заметил он деловито, усадив меня по левую руку от себя. — Случайно не ты его убила?
— Забавно, я как раз хотела спросить то же самое.
— Значит, не ты и не я, — Мадок озадаченно склонил голову к плечу. Длинная золотая цепь, что причудливо обвивала его рога и терялась в глянцево-чёрных волосах, несуразно длинных для прославленного воина, тихонько зазвенела множеством хрустальных подвесок. А я с трудом подавила смешок — мне всегда казалось, что эта фиговина делает его голову похожей на люстру. — Жаль, жаль. Не люблю, когда всякие мерзавцы наживаются на малых детишках, ещё и не взяв меня в долю. Этот так. грубо. Верно, Джорен?
Джорен кивнул, сморгнув слёзы, а мне оставалось лишь подивиться — даже сейчас, зарёванный и жалкий, он всё ещё красив до безобразия. Золотые волосы, золотая кожа, ветвистые оленьи рога цвета старой бронзы. Лицо удивительно породистое, уж как для низкородного безымянного ублюдка без искры в глазах. А высокий рост и довольно крепкое сложение — редкость среди изящных сидхе.