Вместо Мариуса, к его вящему неудовольствию, ответил я:
— Дорогой дядюшка желает забрать меня в крепость. Точнее, не желает, но волю лорда Грегора вещает преданно.
— Всё верно, — отозвался Мариус, поднимаясь и протягивая Киро бледную холеную руку.
— Преданность — лучшая из добродетелей. Жаль, что некоторые, — он красноречиво покосился на меня, — этого не понимают. Лорд Асторн желает видеть в крепости своего внука. И правнука. И даже согласен принять вас, юная леди, в качестве матери мальчика.
Киро улыбнулась, сверкнув острыми зубами; пару раз с напускным энтузиазмом тряхнула ладонь Мариуса — обманчиво тонкие пальцы сжали бледную руку так, что я услышал, как хрустят кости. И всё тем же жутковато-сладеньким голосом осведомилась:
— С каких таких... причинных мест лорд Грегор вообразил, будто у него есть какие-то права на моего партнёра и нашего ребёнка?
Мариус, надо отдать ему должное, почти не показал недовольства. Натянул на лощёную физиономию эдакий любезный оскал, приблизился к Киро вплотную и.
И я немедленно утратил всякий интерес к пистолету — когда ты хочешь (и вполне можешь) убить недруга голыми руками, оружие тебе уже просто ни к чему.
— Дитя от крови Асторнов принадлежит дому и будет воспитываться в крепости. Вне зависимости от того, что по этому поводу думает сладкая парочка полукровок, забывших своё место. Но, к моему сожалению, лорд Грегор в последнее время питает некоторую слабость к своему внуку. И может позволить вам двоим изредка навещать. ребёнка. Здесь, на Западе, слово Асторнов — закон, так что советую...
Свою напыщенную речь Мариусу пришлось прервать. Он захрипел, затрясся мелкой дрожью, судорожно пытаясь сделать вдох, — и застыл, точно парализованный. На груди у него медленно, но верно расползалось тёмное влажное пятно, а в глазах стоял безмолвный крик ужаса.
Есть от чего пугаться. Его, вампира, одного из старейших и опаснейших в гнезде, подчинила своей силе наглая полукровка, забывшая своё место.
— Вот что, мудила: закон на Западе — это я, — выдохнула Киро, с явным мстительным удовольствием провернув нож в ране. На свитер попали несколько капель крови, но тут же затерялись на тёмной ткани. — Кому тут пора запомнить своё место, так это Асторнам. Тебе мамочка не говорила ничего не принимать от сидхе? Да, ножи в бочину тоже считаются.
Она обернулась ко мне, склонила голову набок. В её взгляде застыл вопрос, который не пришлось озвучивать. Я невольно повторил её любимый жест, тоже склонив голову к плечу, замер, внимательно рассматривая кровавое пятно на груди Мариуса.