— Ты не успокоил, — сообщил я, только сейчас понимая, что предложенный виски так и остался нетронутым. Что ж, самое время принять бокальчик. Залпом. — Я не буду ждать неделю, Тэйн.
— Как будто у тебя есть выбор.
Нет у меня никакого выбора, он прав. В Сид мне не сунуться, Киро не достать, и даже заручиться поддержкой своих ребят я не могу. Они знают, что такое земли сидхе. Знают, что без Киро там не выжить.
Всё, что я могу — это взяться за дело и к возвращению своего маршала раскопать как можно больше. Про Лоренса, про грёбаный букетик и про клятую сказочку, чтоб её в Сид к лепреконам.
— Ладно. Слышал когда-нибудь про «Алую книгу»?
Тэйн, судя по ухмылочке, слышал. Можно было и не сомневаться.
— Чувак, только не читай эту муть на ночь!
— Вот уж не обещаю.
На что похож Сид? На сказку.
На красивую, но жуткую сказку. Обиталище сидхе по нраву лишь тем, кто здесь родился и вырос; любого же нормального человека мигом отпугнёт флёр кристально чистой психопатии, витающий вокруг. Воздух здесь всегда свежий, как после дождя; лиловато-серая каменная брусчатка сияет, словно её только что отдраили до блеска; здания, высящиеся по обеим сторонам мощёных дорожек, стоят ровно друг напротив друга. Изящные, ажурные, но строгие, все до одного построены с соблюдением идеальной симметрии.
Она здесь повсюду. Симметрия. Даже деревья, цветы и трава, кажется, не имеют права расти абы как и абы где. Особенно фейкам нравятся ройгские берёзы с их безупречной корой, словно сияющей в темноте; белой и гладкой, как человеческая кожа...
Ночной кошмар, а не сказочка. Можно я проснусь уже?
Нет? Ла-адно.
Тяжко вздохнув, я зашагала по одной из множества идеально ровных дорог, ведущих к Площади Виверна. Поморщилась, заслышав невдалеке чьё-то фальшивое пение; тут же поморщилась снова, когда пение резко оборвалось и сменилось хлюпаньем — незадачливый бард, похоже, захлебнулся кровью. Вскоре стайка ребятишек — фейских ребятишек, неестественно опрятных и почти таких же психопатически-идеальных, как их родители, — деловито протащила труп мимо меня, вполголоса споря о том, как поделить добычу.
Да, здесь свежее мясо не пропадает даром, кем бы там оно ни было при жизни. Удобно, когда каннибализм и людоедство — неотъемлемая часть культурного кода. Мерзко донельзя. Но удобно, не отнять.
В вечерних сумерках площадь выглядит особенно жутко. По углам идеального шестиугольника высятся каменные виверны в два человеческих роста — свирепые чешуйчатые твари с зубастым оскалом, парой мощных когтистых лап и громадными перепончатыми крыльями, распростертыми, словно бы за миг до стремительного полёта.