— Я тоже думаю, закон правильный, — взволновано подала голос рыженькая Тоня, такая же трепетная, как колышущаяся занавеска. Подать голос для нее было безз взять нож и выйти на смертный бой против огромного войска. Сильно же ее нахлобучила данная тема, подумала Кветка.
— Еще кто-нибудь? — господин Тувэ обвел хищным взглядом свои охотничьи угодья. — Кто-нибудь думает иначе?
Из своего угла вскочила Лиза, которая никогда раньше не высовывалась, а сидела себе тихонечко, не дергаясь, и помалкивала.
— Я считаю этот разговор бессмысленным, как и само наличие законопроекта, — резко заявила она.
— Аргументируй, — мгновенно отреагировал господин Тувэ.
— На практике равенство невозможно, — почти ухмыляясь, заявила Синичка. — Пока не будет равновесия. Например, родится человек, без дара, но с иммунитетом к магии квартов. Он будет квартам равен. Пока же никакие законы, партии и призывы не удержат сильнейших от контроля слабейших. Дальнейшее обсуждение считаю пустой тратой времени.
И Синичка, не спрашивая разрешения, уселась обратно на свое место.
Кварты ошарашено молчали, даже говорливый Шатай, который отпускал комментарии по любому поводу, а так же без оного, не произнес ничего громогласного.
— Отлично, Лизавета, просто отлично, — довольно проговорил господин Тувэ, направляясь в ее сторону.
Кветка еле удержалась, чтобы не оглянуться и не посмотреть, как реагирует на происходящее Алехо, и вместо этого с усилием посмотрела в другую сторону и сосредоточила внимание на Гонсалесе.
Столько всего можно увидеть, когда смотришь. Вот так вот, отключаясь от остального и только фиксируя еле заметное изменение мимики или непроизвольные микро-движения тела.
Теперь он улыбался. Сидел, все так же уставившись в стол, и беззвучно постукивал по нему кончиком карандаша. Улыбался тонко, многозначительно, и впервые стало видно, что он не так уж и юн. Все пятикурсники приближались к двадцатипятилетнему юбилею, но по поведению оставались подростками. Еще бы — проблем-то никаких, только развлечения да удовольствия в голове. Обычно Гонсалес среди них не выделялся, а вот сейчас выглядел серьезным мужчиной лет под тридцать. Неспроста.
Тем временем господин Тувэ сел на краешек Лизиного стола и слегка наклонился.
— Семья Пантокринских, если не ошибаюсь?
Лиза опешила.
— Что?
— Вы из семьи Пантокринских, верно?
— Я не имею к этой семье никакого отношения, — дрожащим голосом сообщила Лиза.
— Вы уверены? — мягко спрашивал преподаватель и почему-то казалось, что он знает ответ и просто забавляется ее злостью. — Сложно не узнать манеру Пантокринского высказываться коротко, по существу и решительно закрывать темы, не стоящие траты времени.