Однако нельзя сдаваться, ради мамы. Она терпела столько лет… Меланья всего лишь неразумный ребенок, а она была женой предателя. Она могла бы догадаться… Соломка верила, что мама ничего не знала, отец очень умело скрывал свой род занятий, но кому докажешь?
Кто вообще станет слушать?
Так что если мама смогла выжить, проходя через такое отношение день за днём, то и Соломка сможет.
На следующее утро она собралась и отправилась в институт.
Что сказать? Меланья повзрослела, как и дети вокруг. И как ни крути, люди тут оказались более интеллигентными, чем во дворе их дома, где в большинстве своем проживали заводские рабочие. В общем, ничего ужасного не произошло. Ну да, немного многозначительного шепота за спиной, пару кривых взглядов, но ничего такого, что может заставить её сменить институт.
Прямо от сердца отлегло.
Когда Соломка после занятий шла домой, то думала, что видимо время всё-таки лечит — не только горе, а и людскую память.
— Эй, подожди!
Ее догнал Фразенталь, самопровозглашённый институтский ловелас, который временами был довольно груб и тем отвратителен. Ну, по её мнению.
Соломка не понимала его подружек, которые слушали, как Фразенталь не стесняется обливать других девушек презрением, высказываясь довольно мерзко, типа: «Ну и коровье вымя! Ну и ноги — кривые сосенки! Да пустить ее по кругу — никто не возьмет!». А потом ещё и смеялись. Неужели ни одной из них не пришло в голову, что если он говорит так о других девушках, то за глаза так же легко скажет и о них самих? Разве у них нет недостатков?
Однако бог с ними! Дуры всегда были, есть и будут.
Со своими бы проблемами разобраться.
— Чего надо? — осторожно спросила Соломка.
— Пошли, провожу.
— Спасибо, не нужно, я сама.
— Пошли, мне по дороге.
Он подцепил Меланью под локоть и повел к её дому, до которого идти было всего минут двадцать.
— О, смотри, какой-то мудак тачку посреди дороги поставил, — смех Фразенталя иначе чем ржанием не назовешь.
— Угу.
— А вот смотри, в окне магазина сотовой связи один дебил другому прическу поправляет!
— Угу.
— Чего ты такая скучная? — почти обиделся Фразенталь минут через десять ходу, получая на все свои эффектные высказывания одно короткое и скучающе: «Угу».
— Слушай, — впереди уже показался ее дом. — Дальше я сама дойду. Спасибо, что проводил и…
— А в гости? Ты же одна живешь? Давай к тебе тогда пойдём, мне как раз делать нечего. Ну давай, двигай.
Не слушая протестов, Фразенталь толкал её вперед.
В гости? Вот уже размечтался.
— Отпусти, а то так по яйцам двину, что мало не покажется, — тихо, с улыбкой заявила Соломка, упрямо замирая на месте.