Тронул? Нет… Соломка поняла, что не знает его прикосновений — ни грубых, ни ласковых.
— Нет.
— Он никогда не ударил бы женщину, даже… Прости.
— Чего уж там, договаривайте.
— Даже если уверен, что люто её ненавидит. Итак, по сути обвинить его не в чем? В смысле, по закону? Этическую и моральную сторону конфликта трогать не будем.
— По сути, да, — сухо ответила Соломка.
— Тогда предлагаю перемирие. На условиях взаимовыгодных для всех, разумеется.
Да, эта уверенность Тартуги в слегка неадекватном поведении комитета, а также в своих силах настораживала и поражала. Соломка никогда не встречалась с полными и безусловными чувствами, разве что исключая мамину любовь, а тут… Такая уверенность в своём праве, даже жутковато.
— И что я должна сделать?
— Ты встретишься с Гнатом в неофициальной обстановке, думаю, сегодня вечером, откладывать ни к чему, вы поужинаете в каком-нибудь людном ресторане под прицелом как можно большего количества камер и покажете тем самым, что все разногласия решены, что личной вражды между вами нет. А если и есть, то не такая, что стоит раздувать какой-либо скандал в духе Комитета. Не за просто так, естественно, в обмен я возьму на себя решение твоих проблем.
Соломка подумала.
— Какой вы быстрый. Дайте сообразить. Почему вы не давали повесить мне трубку?
— Если бы они позвонили первыми, то взяли бы тебя в оборот и не знаю, чем бы тогда закончилось. Думаю, для начала нам не дали бы встретиться.
— Кто?
— Представители комитета, конечно же. Разве ты не понимаешь, с кем связалась?
Хороший вопрос.
— А с кем я связалась? По-моему, с теми, кто может мне помочь и защитить.
Прозвучало агрессивно. Тартуга медленно кивнул:
— Можете выслушать и их предложение. Потом выберете более подходящее, всё честно.
— Может, я так и сделаю!
— Ок. Держите.
И он спокойно вытащил из кармана… её телефон. Соломка смотрела круглыми глазами, не представляя, как и когда он его вытащил.
— Прошу прощения, это чтобы нашему разговору не мешали раньше времени.
Она взяла телефон, включила громкость — и тот мгновенно затрезвонил, будто только того и ждал.
— Да, — ответила Соломка, косясь на Тартугу.
— Добрый день. Это Меланья Соломенная?
— Да. Добрый.
— Вас беспокоит секретарь Комитета по связям. Вы должны приехать к нам в офис к трем.
— Должна?
Брови полезли на затылок. Тон секретаря был чисто секретарским — беспрекословным.
— Ну да. Вы же звонили с просьбой о помощи? Давайте быстрее вспоминайте, работа сама не делается.
Как-то странно выглядело, несерьезно, как отписка или отзвон — сами звонили? Тогда сами приезжайте, не приедете, нам только лучше, делать ничего не нужно.